В Шереметевском дворце прошел этнофестиваль «Музыки мира»
Прошедшие выходные в Петербурге удивили тех, кто побывал на площадках этнофестиваля «Музыки мира» в Шереметевском дворце (экскурсии, мастер-классы и встречи с музыкантами) и в ТЮЗе, зал и фойе которого в течение двух вечеров заполняли голоса талантливых вокалистов и необыкновенных, зачастую экзотических музыкальных инструментов.В этих голосах было много природного: шелест травы и шум дождя, грохот прибоя и плеск ручья, топот оленьего стада и рык таежного зверя, птичьи крики и рев штормового ветра в скалах. В них также немало колдовского – гипнотический ритм шаманского бубна, будто из-под земли вырывающийся гул австралийского диджериду, нездешнее, космическое звучание ханга и небесной чистоты звон кристальной арфы. Но центром всего этого все же оставалось человеческое: грусть и радость, смех и слезы, тревога и восторг, одиночество и единение. Голоса из прошлого, каким-то чудом оказавшиеся здесь, в настоящем.
ФОТО Александра ДРОЗДОВА
Новый взглядна старое
Фестиваль, организованный Санкт-Петербургским музеем театрального и музыкального искусства (Музеем музыки), уже в шестой раз представил на суд петербургского зрителя музыку разных народов в современной обработке, исполняемую как на экзотических и традиционных, так и на современных электронных инструментах.
– Этническая музыка всегда современна и самодостаточна, она способна говорить с человеком о его корнях, – отметил заместитель председателя комитета по культуре Петербурга Станислав Молдаванов. – Однако если в культурный опыт каждого петербуржца входит классическая музыка, то этническая, к сожалению, часто остается на периферии его интересов. Фестиваль «Музыки мира» занимается исправлением этого исторического перекоса.
– Каждый год наш фестиваль знакомит горожан с уникальными группами и удивительными инструментами, на которых они играют, – говорит заместитель директора по развитию Музея музыки, художественный руководитель фестиваля Ирина Ярославцева. – Молодые люди облекают глубокие национальные корни в понятные современному молодому слушателю джазовые, роковые, электронные форматы, придавая традиционной музыке новый взгляд и зачастую возрождая забытые мелодии.
О чем гудели диджериду
Фестиваль дал возможность гостям прикоснуться к этнической музыкальной культуре регионов России и стран ближнего зарубежья.
Причем прикоснуться в прямом смысле слова – на многочисленных мастер-классах в Шереметевском дворце и на выставке в фойе ТЮЗа, где мастера показывали свои инструменты, рассказывая, из чего они делаются и как происходит звукоизвлечение.
Балалаечник, экспериментатор и музейный деятель Даня Воронков устроил клубные танцы с электробалалайкой, доказав, что этот инструмент отлично звучит в стилях funk, reggae, dub, rave. Московский этно-фьюжн-коллектив «Дара-Яра» представил русский фольклорный вокал в обрамлении разных этнических инструментов – балалайка, жалейка, бансури, кахон, дарбука, калимба, диджериду, кабатар и др. Петербургский молодежный клуб гусляров обучал всех желающих простым наигрышам на гуслях, а Happy Kelpie (дэнс-фолк-группа+веселый народный театр) – старинным танцевальным традициям Англии.
На выставке в ТЮЗе один из самых популярных мастеров – Дмитрий Лукьянов, разложивший на столе несколько полых внутри стволов длиной метра полтора. О том, что это музыкальные инструменты, публика узнает, когда Дмитрий подносит такое «бревнышко» к губам: раздаются низкий гул и рокот, напоминающие горловое пение сибирских шаманов. Это один из старейших в мире духовых инструментов, родившийся у аборигенов Австралии, – диджериду.
– Там их мастерят из выеденного термитами ствола эвкалипта, у меня же из разных пород – ель, бамбук, можжевельник, осина, дуб и ива, – рассказывает Дмитрий. – Здесь я сделал продольный распил и выбрал середину, а потом склеил половинки. Это просто труба. Звук создается вибрацией губ, голосом, различными передувами. А вот этот ствол я выбрал из-за красивой формы. Муравьи его немного проели, так что и распиливать не пришлось. Когда звуковая волна встречает сопротивление, голос инструмента становится другим.
Самый легкий бамбуковый диджериду в руках мастера гудит, кажется, уже на грани инфразвука, собирая вокруг все больше публики.
– Первый мой инструмент был вообще из ПВХ-трубы, – продолжает Лукьянов. – Голос у него был, конечно, не такой натуральный, но все-таки звучал...
Дмитрий родом из Пензы, по профессии инженер-конструктор. В 2011 году познакомился с этим удивительным инструментом сам, а с 2018-го делает их для других интересующихся этнической музыкой. Рассказывает: были заказы из Архангельска, Белоруссии и Петербурга, конечно.
Искандер Хозин тоже не сидит без дела – желающих научиться извлекать неземные звуки из инструмента, по виду напоминающего двусторонний вок, очень много. Кто-то называет этот барабан хэндпаном или хангом, но это не так:
ФОТО Александра ДРОЗДОВА
– Это Orion tonguepan – язычковый барабан, разработанный и изготовленный по авторской технологии, – поясняет Искандер. – Каждый язычок имеет несколько обертонов в дополнение к основному тону. Вот эта полусфера вытянута водой. Но после все делается и настраивается вручную.
Звук ориона чистый и теплый, хотя и не такой громкий, как у ханга. Долгота звука больше – не три, а все 8 – 10 секунд. По словам Хозина, петербургские инструменты заказывают любители по всему миру – из Австралии, Новой Зеландии, Бразилии, Мексики и США...
Сергей Тюляндин пришел на фестиваль с одними гуслями необычной формы – с меньшей высотой. Несколько лет назад банковский работник Сергей познакомился с мастером, делавшим африканские арфы, и вскоре сам начал делать арфы русские – то есть гусли.
Неподалеку разложили похожие изделия Василий Ампилов и Лев Беляков – представители народной мануфактуры «Мир гуслей» из села Пушкино Тверской области. Эта компания уже девять лет выпускает около 40 моделей инструментов. Рядом с русскими гуслями – финно-карельские кантеле, литовский канклес, латышский кокле и эстонский каннель.
– Нет такого континента, на который мы не отправляли бы заказ, – уверяет Василий Ампилов. – Очень много инструментов приобретают жители Германии, США и, конечно же, России.
От мистическогок местечковомуи обратно
И все же основными событиями фестиваля стали гала-концерты, прошедшие 14 и 15 августа в ТЮЗе.
Горловое пение и традиционный вокал, бубны из кожи маралов и яркие национальные костюмы из шкур, шаманские танцы с необычными ломаными движениями, современный битбокс и импровизации на саксофоне – это экзотическое этношоу в стиле «первобытный перформанс» от красноярской группы Otyken, представляющей культуру малочисленного народа Сибири чулымцев.
Совсем иное – изящный, интеллигентный этноджаз от петербургского коллектива Settlers, который добавляет аутентичной русской музыке современное звучание, «замешивая» народные напевы в джазовые ритмы. Свадебная песня Архангельской области, колыбельная с Белгородчины, хороводная казаков-некрасовцев, курская плясовая... Электрогитара, саксофон и нежный прозрачный голос вокалистки создают невозможное – старая сказка растворяется в джазовом груве, рождая поистине гипнотические гармонии. За год существования Settlers выпустили пять синглов и полноценный альбом, успев стать победителями конкурса Jazz Across Borders и получить «Гран-при» конкурса «Голос Петроджаза-2020».
И снова, как на качелях, – в другую жизнь. На этот раз ничего мистического и сказочного, а просто – музыка еврейских местечек в сочетании с балканскими и восточными мотивами от Moscow Klezmer Band. Скрипка, кларнет, баян, медные духовые, контрабас, ближневосточная дарбука, балканский барабан... И столько эмоций! Скрипка металась и плакала навзрыд, кларнет хохотал, потешаясь над нею, а потом и сам принимался грустить...
Опять «шаманское» – этнорок на основе бурятских и монгольских песен в исполнении Намгар Лхасарановой. С 2001 года группа Namgar (Москва/Бурятия) выступает по всему миру, популяризируя музыку кочевников Южной Сибири, Бурятии и Монголии.
И далее – еще множество разного удивительного и экзотического: инди-фолк на татарском языке от казанской группы Juna, традиционные мантры в клубной версии от московской Go Kirtan, а также казахстанский этнорок от музыкантов HasSak, использующих три десятка национальных инструментов. Некоторые были забыты, но возвращены к жизни именно этой группой...
– Таким образом наша коллекция не молчит, – подчеркивает директор Музея музыки Наталья Метелица. – Это не значит, что участники фестиваля играют на инструментах из нашей коллекции, а то, что народные инструменты живут и сегодня. Каждая нация высказывается через них, раскрывая свою душу, ментальность, эмоции... Ведь любой музыкальный инструмент – это душа музыканта, представителя своего народа. Наши музыканты молодые, а значит, и у фестиваля, и у этнической музыки есть будущее.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 153 (6991) от 19.08.2021 под заголовком «Музыка идет по миру».
Комментарии