В Шереметевском дворце после трехлетней реставрации открылся Белый зал
После трехлетней реставрации в Шереметевском дворце — Музее музыки открылся Белый зал. В особняках и дворцах Петербурга много красивейших залов. Но этот особенный. Он связан с судьбами двух прекрасных женщин из разных эпох — крепостной актрисы Прасковьи Ковалевой-Жемчуговой и поэта Анны Ахматовой.
ФОТО предоставлено пресс-службой Музея театрального и музыкального искусства
Граф решил пристроить Белый зал (первоначально он назывался галереей) к дворцу в конце 1790‑х годов. Заказ получил Джакомо Кваренги. Белый зал во всей своей снежно-жемчужной красоте должен был стать свадебным подарком Прасковье Жемчуговой, на которой граф, презрев нормы света, женился. Но не вышло. Постройка затянулась, а здоровье графини пошатнулось — чахотка. Стало не до торжеств.
По легенде, графиня все‑таки однажды спела в этом зале — для императора Павла I, который прятался за одним из зеркал. Дело в том, что брак графа был вопиющим мезальянсом и бывать у него с визитами считалось неприличным. А вскоре молодая графиня угасла от чахотки, успев, правда, родить сына Дмитрия… И вместо свадебных торжеств вышли похороны.
Отделка галереи была завершена только в 1840‑х годах, при Дмитрии Николаевиче, сыне графа Николая Шереметева и Прасковьи. Выполнил ее Иероним Корсини.
Белый зал — действующее лицо «Поэмы без героя» Анны Ахматовой. Здесь происходят мистические события. Сюда приходят к ней в канун нового, 1941-го, года гости из прошлого — из 1913‑го. И гость из будущего:
По сияющему паркету
И сигары синий дымок.
И во всех зеркалах отразился
Человек, что не появился
И проникнуть в тот зал не мог…
Сейчас рамы этих так много повидавших на своем веку зеркал вновь позолочены реставраторами.
Как могла видеть зал Ахматова? Ведь в то время, когда она жила в южном флигеле с мужем Николаем Пуниным, в самом дворце располагался Институт Арктики и Антарктики, режимное учреждение, куда пускали по пропускам. И у нее был пропуск, в котором значилось: «жилец».
Но она могла видеть его раньше, например, когда после революции там находился какое‑то время Музей дворянского быта. Или уже в годы житья-бытья в коммуналке в южном флигеле, вход в которую близко — через площадку — соседствовал с Белым залом. Можно было увидеть в приоткрытую дверь, например.
Как рассказала обозревателю «Санкт-Петербургских ведомостей» Мария Степанова, специалист по обеспечению сохранности объектов культурного наследия Музея театрального и музыкального искусства, которая три года курировала реставрацию зала, от института остался дубовый щитовой паркет, который положили поверх исторического, наборного. И хорошо, что сделали так, а не уничтожили. Правда, когда реставраторы вскрыли советский паркет, они увидели, что исторический сильно поврежден, паркетные плашки и жилки настолько истончились, что оказалась невозможна даже щадящая шлифовка. Но зато по его образцу можно было в точности воссоздать пол, его рисунок в виде восьмиугольников.
Для воссоздания приобрели дуб и бирманское красное дерево. Реставраторы музеефицировали небольшой фрагмент подлинного паркета.
Также удалось воссоздать живопись на пилястрах и стенах. Это не фрески, а орнаментальные элементы — темно-красного цвета, тонкие, витиеватые. Цвет и текстуру краски подсказал сохранившийся орнамент «меандр» на фризе.
Любимый вопрос всех журналистов реставраторам — были ли совершены открытия в процессе работы? По словам Марии Степановой, были. Одно из них связано с кронштейнами, на которые были подвешены хрустальные люстры. Они выполнены в виде стилизованной головы дракона, держащего в пасти четырехлепестковый цветок.
«Предполагалось, что кронштейны литые, металлические, — рассказала Мария Степанова. — Но, когда выставили строительные леса и мы смогли детально рассмотреть их, выяснилось, что они гипсовые, лепные. И каждый — индивидуален».
В честь открытия Белого зала состоялся концерт симфонического оркестра «Таврический» под управлением Михаила Голикова. В концерте участвовали и старинные инструменты из коллекции Музея музыки. Их музыкантам бережно передавал хранитель собрания Владимир Кошелев. Публика смогла послушать, как звучат личный саксгорн императора Александра III (работа парижской Фабрики медных духовых инструментов Антуана Куртуа, 1865 год), скрипка композитора Михаила Глинки (работа миттенвальдского мастера Себастьяна Клотца, 1766 год), скрипка композитора Алексея Львова, автора гимна «Боже, царя храни» (работа кремонского мастера Франческо Страдивари, XVII век)…
В ближайшее время в Белом зале будут проходить концерты барочной музыки.
Комментарии