В прокат вышла картина «Кукольный дом» по сценарию Ларисы Малеванной
Петербургские театралы знают Ларису МАЛЕВАННУЮ по ее ролям в спектаклях Ленинградского театра им. Ленинского комсомола (теперь «Балтийский дом»), БДТ им. Товстоногова. А зрители всей страны — по фильмам «Легенда о Тиле», «Рафферти», «Интердевочка», «Оттепель». В последние годы Лариса Ивановна предпочитает проводить время не на сцене и съемочной площадке, а за письменным столом. В прокате появилась картина «Кукольный дом» (16+) по сценарию Ларисы Малеванной — история съемок фильма «Нора» по пьесе Генрика Ибсена, на съемочной площадке которого исполнительница главной роли Лена знакомится с мальчиком Васей. Между ними завязывается нежная дружба, но Вася убежден, что это настоящая любовь. Лариса Удовиченко играет бабушку маленького героя, которая приехала из Краснодара и советует дать «укорот» влюбившемуся внучку.
ФОТО Вадима ЖЕРНОВА/ТАСС
— Лариса Ивановна, несмотря на то что вы родились в Ростовской области, для многих вы исключительно «питерская актриса». Как вы оказались в городе на Неве?
— Я бредила Петербургом в детстве и сама не знаю, почему меня тянуло сюда. Это было послевоенное время, я росла в деревне под Таганрогом, и мама, зная о моей одержимости Ленинградом, постоянно приносила газеты, где писали о восстановлении города после блокады. Я аккуратно вырезала эти статьи, собирала. Помню, с каким восторгом читала о возвращении клодтовских коней на Аничков мост.
Если бы я знала, как мне сложно будет стать своей в этом городе… Поступив в театральный институт, я расслабилась — ну все, я уже актриса. И первое время без конца спала — на лекциях, в транспорте, в общежитии. Здешний климат меня буквально расплющил. Но однажды поняла — меня же просто-напросто выгонят из института, если не проснусь. И постаралась подружиться с городом, стала завсегдатаем Эрмитажа, Русского музея, театральной библиотеки. В конце концов город перестал меня душить, понял, что я его люблю.
— Вы приехали в Ленинград становиться именно актрисой?
— Да, я хотела быть актрисой. В тусклом, бескрылом послевоенном детстве было мало радостей. Но иногда, наверное, раз в месяц, в деревенском клубе открывалось окно в совершенно другую жизнь. Кино! Его крутили поздно, когда женщины уже успели подоить коров. Они брали скамеечки, на которых доили буренок, сажали на них детишек, а за ними на стульях усаживались сами. Так мы смотрели трофейный фильм «Тетка Чарлея» — это было так замечательно весело, смешно! И, конечно, помню «Чапаева». В 1970‑е годы я встретилась на телевидении с самим «Чапаевым», Борисом Бабочкиным. Он смеялся, когда я ему рассказала, что в детских играх подражала не Любови Орловой и не Марине Ладыниной, а именно ему. Но это так и было. Когда показали «Чапаева», мы, вооружившись какими‑то ветками, носились в атаку возле нашей речки, и я, подражая Бабочкину, неистово командовала чапаевской дивизией…
Так что я не оригинальна, многих актеров привлекла эта профессия именно возможностью прожить множество жизней других людей, наполненных событиями, страстями, переживаниями, каким‑то большим смыслом, наконец.
— И все же в конце концов вы решили уйти из театра и кино.
— Да, из театра я ушла 17 лет назад и действительно не снимаюсь. Мне предлагали роли в кино. Но когда от любимого режиссера приходит сценарий с матерными выражениями в текстах главных героев, то думаешь: «Сейчас такое кино? А оно мне надо?». Михаил Шолохов в романе «Тихий Дон» очень убедительно воссоздал среду воинственных, пьющих, дерущихся, гулящих казаков, не употребив при этом ни единого матерного слова!
Я вообще, видимо, не совсем настоящая артистка. Другие увешивают квартиры своими фотографиями в ролях, старыми афишами. У меня же на стенках висят рисунки моих правнуков. Я с большим уважением отношусь к тому, что давно было снято, помню дорогих моих партнеров, хороших режиссеров, но… Мне надоела зависимость от чужих, очень часто слабых сценариев. Да и режиссеры, такие как мой любимый Петр Тодоровский, нечасто встречаются… Так я и пришла к тому, что перестала сниматься, а сценарии стала писать сама.
— Как родилась идея фильма «Кукольный дом»?
— Из жизни. Году в 1980‑м я снималась на Центральном телевидении в телеспектакле «Нора» по пьесе Генрика Ибсена. Одного из детей моей героини играл мальчик Вася, сын художницы по костюмам Нины. Он почему‑то проникся ко мне трепетным чувством. Пару дней Вася снимался, потом заболел и частенько передавал мне с мамой посылки — то пирожки, которые испекла бабушка, то апельсин, то еще что‑то. А потом написал для меня сценарий, который назывался «Юное сердце комсомольца», хотя никакого комсомольца там и в помине не было. В списке действующих лиц были «король и его сотрудники, королева и ее подруги, королевская дочь красавица Норочка». Нина вручила мне две странички, на которых были странные пятна. «Это папины слезы», — объяснила она. Папа, чтобы не оскорбить Васиных чувств, изо всех сил старался не засмеяться, когда Вася диктовал ему свой сценарий, но от напряжения слезы появлялись сами и капали на бумагу.
Эту историю про Васю я однажды на съемках рассказала Валентину Гафту: мол, из нее мог бы получиться хороший сценарий, кому бы отдать, чтобы написали? Валентин Иосифович посоветовал взяться за текст самой. Так и возникла история про Василия и Норочку.
— Представляя картину на премьерном показе в Петербурге, вы сказали, что у сценария был очень длинный путь к экрану.
— Да, 18 лет, сценарий был написан в 2007 году. Я тогда снималась у хорошего режиссера и попросила его прочесть текст, вдруг что‑то посоветует как профессионал. Он прочитал, дал несколько полезных советов и сказал: «Этот сценарий никому не отдам, сам буду снимать». Но не случилось, режиссер перестал отвечать на звонки, его увлекли в другой проект. Прошло время, историей про Васю заинтересовался еще один очень хороший режиссер. Он тоже сказал, что никому сценарий не отдаст. Но через несколько лет на мой вопрос, почему же он снимает сериалы, а не мой сценарий, ответил: «Потому что продюсеры дураки. Им подавай прибыль, а на художественные достоинства им наплевать». Я махнула на все рукой и перестала ждать. И вдруг через несколько лет режиссер позвонил: «У меня появился продюсер, человек очень творческий и со вкусом, она просто влюбилась в ваш сценарий. Будем снимать!».
— И?
— Режиссер опять исчез с горизонта, и мой сценарий вновь завис над пропастью. Выручила нас Ольга Беляева — она только-только закончила снимать детский фильм с симпатичным названием «Каждый мечтает о собаке» и, еще даже не завершив озвучание, взялась за «Кукольный дом».
— Хоть вы и «отрешились» от актерской профессии, ваш «Кукольный дом» можно считать признанием людям актерского цеха.
— У меня двойственное отношение к этой теме. С одной стороны, я люблю свою актерскую «стаю», а с другой, зная подноготную, я отношусь с долей иронии к нашему брату, к артистам. Для меня в этой истории главное другое. Во всех людях есть потребность в любви и доброте, но далеко не все способны проявлять любовь, сострадание и доброту, не требуя ничего взамен.
— В фильме заложены еще две важные идеи. Об одной из них вы сказали — идея преображающей красоты…
— Да, встреча с Норочкой для маленького Васи — это встреча с безусловной красотой. С идеалом. Вначале, увидев актрису, обычную женщину в джинсах, в свитере, замученную проблемами, он не обратил на нее внимания. А потом увидел ее преображенную — в костюме конца XIX века, с красиво уложенной прической, с гримом, — и задохнулся: «Норочка!». В мальчике всколыхнулась глубинная потребность в красоте и гармонии, которая живет в каждом нормальном человеке и тем более в развивающемся молодом существе.
— Мальчик оказался не только влюбленным, но и яростным максималистом.
— Таким его увидела режиссер и таким его сыграл юный актер, я же писала немного другого. Но так часто бывает в театре и в кино… Так что это нормальное дело — некоторое несовпадение во взглядах режиссера и драматурга. Невозможно полностью вложить свое видение в другого человека, остается только принять и поблагодарить, что совпали в главном.
И в выборе актеров я доверилась режиссеру, тем более что и она, и продюсер оказались в труднейшей ситуации, когда решения нужно было принимать на ходу. Я ни во что не вмешивалась, тем более что снимали в Москве, а я живу в Петербурге. Но иногда удивлялась выбору артистов, например, в роли основного партнера главной героини мне представлялся некий стареющий Дон Жуан, обаятельный любитель немножко приволокнуться за дамами, но уже с потускневшими перышками…
— Таким его сыграл бы кто‑то вроде Владислава Стржельчика.
— Он был бы идеален! И вдруг я узнала, что на эту роль Ольга Беляева выбрала молодого и красивого актера Ивана Колесникова, совсем не такого, какой описан в сценарии. Но Иван сыграл замечательно, проявив в своем персонаже целый букет самых разнообразных качеств — и плохих, и хороших, как это в жизни и бывает. А актер Сергей Степанченко меня просто удивил. Я написала крохотную роль оператора. Нужно было, чтобы рядом с эмоциональным режиссером был такой спокойный, невозмутимый человек, оператор, чтобы они оттеняли друг друга. Но талантливый актер даже в маленькую роль может вложить так много, что получается не просто дополнительная краска для другого персонажа, а необычный, яркий человек, за которым интересно наблюдать.
В фильме много актерских удач, и я благодарна собратьям по профессии за доверие к сценарию. Но особая моя радость, что на главную роль Лены-Норы согласилась Светлана Иванова. Это замечательная, глубокая актриса.
— В фильме есть сцена, где обычно сдержанный режиссер вдруг выдает монолог, в каком‑то смысле манифест, процитирую: «Положа руку на сердце, современная женщина — это недоразумение. Дети брошены, муж где‑то под каблуком пищит оттуда. Прически мужские, брюки. Сигареты. Водка! Вы замахнулись на святое! Самое худшее, что у нас было, и требуете еще, чтобы мы вас любили. А за что вас любить, если вы похожи на нас как две капли воды»…
— Я писала не антифеминистический текст. Я же отдаю себе отчет, что вернуться к прошлому невозможно. Значит, у современной женщины очень сложная задача. Сохранить те завоевания, которые у нее есть, — свобода, признание, уверенность в профессии, которой она занимается. Но при этом обрести хотя бы толику той женственности, которой обладали женщины прежде. Нельзя, чтобы стиралась грань между мужчиной и женщиной, она заложена природой, а законы природы нарушать нельзя. Вот что я хотела сказать…
— Лариса Ивановна, какова судьба реального Васи, мальчика, который вам посылал подарки?
— Году в 2000‑м я рассказала эту историю телевизионщикам, которые предложили ее как тему в программу «Жди меня». И там‑то наша встреча с Васей и случилась спустя много лет. Пришел 26‑летний красавец, принес гвоздичку. А я ему подарила белую плюшевую собачку, сказала, что ее зовут Норочка. Кто знает, может быть, он посмотрит «Кукольный дом» и вспомнит свое детство…
Читайте также:
Где говорить об архитектуре. Владимир Григорьев стал гендиректором Музея истории Петербурга
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 66 (7888) от 14.04.2025 под заголовком «У современной женщины сложная задача».
Комментарии