В Петербурге состоялся международный музыкальный фестиваль «Бродский DRIVE»
В Шереметевском саду Фонтанного дома в десятый раз прошел международный музыкальный фестиваль «Бродский DRIVE».
ФОТО Clem Onojeghuo on Unsplash
Как рассказывает его художественный руководитель пианист и композитор Андрей Кондаков, в этом году программа, как обычно, получилась разнообразной, не скованной границами того или иного стиля, направления. И, как всегда, очаровывать слушателей музыкантам помогали особая музейная аура и камерное, уютное пространство сада. Даже по‑питерски сырая погода никому не помешала. Шорох то усиливающегося, то затихающего дождя вливался в музыку на удивление гармонично.
По традиции, определенной названием фестиваля, среди других были представлены и проекты, связанные с литературой. В том числе программа трубача и композитора Вячеслава Гайворонского «Бродский. Фонемы». Она прозвучала впервые, и впервые на сцену вышло трио замечательных музыкантов, прежде не игравших вместе: Вячеслав Гайворонский (труба), Николай Рубанов (саксофоны, электроника) и Андрей Дикоев (баян).
В качестве темы для музыкальных вариаций композитор выбрал не строки Бродского, а звуки, выхваченные из записей, на которых поэт читает свои стихи. «Мы уничтожили поэзию, оставили только фонемы, нарезанные по кусочкам, по фрагментам из разных стихотворений. На них строится вся интрига, — говорит Гайворонский. — Мы выбирали ту сонорику, которая нам казалась максимально интересной для звуковых вариаций».
В результате получился своего рода калейдоскоп, позволяющий продемонстрировать самые неожиданные возможности музыкальных инструментов, даже те, о которых неискушенный зритель не подозревает. Описать звучание трубы, саксофона и баяна в этой композиции проще всего от обратного. Это не имитации каких‑то реальных, бытовых звуков. Не попытка озвучить стихотворные размеры. И уж, конечно, не привычные уху классические гармонии и ритмы. Это игра, в которой слушателю предлагают стать соучастником и сотворцом.
Словари утверждают, что главная функция фонем — смыслоразличительная. Меняется фонема — меняется суть слова. В композиции Гайворонского это не совсем так. Да, можно расслышать отдельные звуки, но слова и смыслы приходится угадывать, дорисовывать самостоятельно: «лечу», «ходьбе», «чип»… Было ли это сказано? Или родилось в головах зрителей?
«Это как пазл, картинка, которую я складываю, потом забываю, собираю заново, и получается нечто другое, удивительное по узорам, по восприятию», — объясняет композитор. По его словам, зафиксированная на бумаге партитура составляет лишь половину программы, остальное — чистая импровизация. Диалоги и монологи музыкальных инструментов, слияние их голосов, смена ритмов, стилизации в духе разных музыкальных направлений…
Почему Гайворонский выбрал именно такой путь взаимодействия с Бродским? «Для меня поэзия должна звучать без музыки, тогда она по‑настоящему проникает на самое дно нашего сердца, — объясняет Вячеслав. — Сочетание музыки и поэзии — всегда сложная история, всегда какой‑то компромисс. Он проходит без потерь, если брать поэзию шаловливую, игривую, которая не претендует на глубину восприятия. Ведь все поэты фиглярничают, шутят, и это нормально». Музыканты, судя по выступлению Гайворонского, Рубанова и Дикоева на фестивале «Бродский Drive», шутить тоже умеют. Причем делают это виртуозно.
Премьера программы «Бродский. Фонемы» прошла очевидно успешно. Побывать на ней удалось не всем желающим, ибо Шереметевский сад невелик. Остается надеяться, что музыканты представят ее еще раз… еще не раз.
Комментарии