В Петербурге открылась выставка о беспризорниках 1920‑х годов
Как вы думаете, каким может быть образ выставки, посвященной беспризорникам 1920‑х годов? Музей политической истории России выбрал в этом качестве… железнодорожный вагон. Ничего удивительного: железная дорога была тесно связана с бытом «детей улиц». Вагон должен был отвезти их в сытные и привольные края, о которых они мечтали, он же мог стать приемником-распределителем, куда беспризорников сажали после облавы…
Когда рассматриваешь экспонаты этой выставки, невольно вспоминаешь знаменитую песню Александра Розенбаума: «Я мальчишка беспризорный, голь-сирота, революционный сын своей страны босой…»./ФОТО Дмитрия СОКОЛОВА
По словам старшего научного сотрудника музея Иванны Чирковой, образ вагона создателям выставки навеяла вышедшая в прошлом году книга Гузель Яхиной «Эшелон на Самарканд», которая как раз рассказывает о спасении беспризорников. Кто читал, тот помнит, что среди главных героев романа была властная, бескомпромиссная, подчас жестокая комиссар Белая. На выставке можно увидеть изображение одного из ее реальных прототипов, Аси Калининой, уполномоченного сотрудника Деткомиссии ВЦИК. Она спасала беспризорников в Поволжье, ее называли «матерью чувашских детей».
Авторы выставки попытались представить историю через предметы. Нательный крест, детские рубашечки — патриархальные атрибуты семьи, которую ребенок терял, попадая на улицу. Он утрачивал порой даже имя, его заменяло прозвище, кличка. Беспризорники сбивались в стаи, воры и бандиты брали их себе в «подмастерья». Тут уже и артефакты представлены соответствующие — нож, револьвер, кастет…
Львиная доля экспонатов выставки — фотографии и документы. Рассказ об общественных организациях, в том числе иностранных, которые в годы Гражданской войны и после нее помогали российским беспризорникам. О людях, которые в этом участвовали. В их числе — бывший министр Временного правительства Николай Кишкин, возглавлявший во время Гражданской войны Лигу спасения детей. В ее работе участвовала жена Максима Горького — Екатерина Пешкова.
Масштаб бедствия потрясает: к 1922 году, по данным современных историков, в России были семь миллионов беспризорников!..
Среди экспонатов — письмо шведского коммуниста Линдквиста, который хотел открыть приют в Москве, и поначалу власти даже были готовы выделить ему помещение, но затем отказали: мол, сами обеспечим своих детей всем необходимым. Рядом — страстное обращение священника Ивана Лихачева, который еще до революции приобрел большой опыт организации помощи детям, потерявшим семьи. Он был готов организовать в одном из московских монастырей приют с мастерскими, а под Москвой — земледельческую колонию. Но и ему было отказано — причем только потому, что он представитель церкви.
— Борьбу с брошенными детьми государство решительно взяло в свои руки, — говорит Чиркова. — Дело было принципиальное, поскольку речь шла о масштабном эксперименте по перевоспитанию, «перековке» беспризорников в рамках всей страны. Его главные вдохновители — Ленин, Крупская, Луначарский, а также Дзержинский, который возглавил Комиссию по улучшению жизни детей, сокращенно КУЖД.
Среди площадок подобной «перековки» были трудовые коммуны, и материалы о них тоже представлены в экспозиции. Одной из первых была Болшевская в Подмосковье: она расположилась в бывшем имении фабриканта, в которой действовал совхоз ВЧК.
Первых воспитанников туда набрали из Бутырской тюрьмы. Конечно же, они сразу хотели убежать, но были остановлены тем… что в коммуне их никто не стережет. А спустя некоторое время они уже сами поехали в тюрьму набирать «новобранцев» в колонию.
За успехи болшевцы подлежали амнистии: из тюрьмы приезжали сотрудники с уголовными делами бывших беспризорников и публично, на сцене, разрывали эти документы в клочья… Со временем Болшевская колония превратилась в огромный производственный комбинат: здесь действовали обувная и трикотажная фабрика, изготавливали лыжи и теннисные ракетки.
Увы, финал у этой истории был печальный. Во время большого террора 1937 – 1938 годов многие преподаватели и даже бывшие воспитанники этой коммуны были репрессированы.
Конечно, вспоминают создатели экспозиции и про легендарную «республику ШКИД». Точнее, про школу социально-индивидуального воспитания имени Ф. М. Достоевского для трудновоспитуемых.
Многие хорошо помнят по повести и фильму руководителя школы, известного под прозвищем Викниксор (его блистательно сыграл Сергей Юрский), но мало кто представляет личность его реального прототипа — педагога Виктора Сороки-Росинского. Кстати, его критиковала Крупская, упрекая в том, что он воспитывает детей «буржуазными методами», увлекается творческими делами, не уделяет должного внимания политзанятиям и физическому труду. Даже назвала его учебное заведение «советской бурсой»…
И завершает выставку галерея «выдающихся беспризорников». В их числе — писатель-фантаст Иван Ефремов, один из участников советского атомного проекта Лев Арцимович, актриса Анастасия Георгиевская, основатель Новосибирского академгородка Сергей Христианович. У каждого из них были свои причины оказаться в 1920‑х годах «детьми улиц», что, однако, не помешало им в дальнейшем достичь больших высот.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 200 (7283) от 25.10.2022 под заголовком «Эксперимент по «перековке»».
Комментарии