В Нижнем Новгороде состоялась премьера балета «Пиковая дама» петербургского композитора

Мировая премьера балета «Пиковая дама» петербургского композитора Юрия Красавина состоялась на сцене Нижегородского театра оперы и балета им. А. С. Пушкина.

В Нижнем Новгороде состоялась премьера балета «Пиковая дама» петербургского композитора  | ФОТО Merve Sehirli Nasir on Unsplash

ФОТО Merve Sehirli Nasir on Unsplash

Новый балет убедил, что «Пиковых дам» много не бывает. Анекдот Пушкина продолжает будоражить воображение творцов, разгадывающих тайну трех карт. С композитором Юрием Красавиным эта история разыграла презабавный пасьянс. Один за другим ему заказали партитуры на этот пушкинский сюжет Нижегородский театр и Большой театр, в результате чего появились два разных сочинения. Для Большого композитор исходил из музыки Чайковского, а для Нижнего Новгорода написал совершенно новое произведение, в котором лишь коротко трижды процитировал совсем не оперную и не балетную музыку Петра Ильича, фиксировавшую переломные моменты драматургии.

Хореографом выступил петербуржец Максим Петров, ныне руководитель труппы Урал балета, сценографом — Альона Пикалова, художником по костюмам — Татьяна Ногинова, а за дирижерским пультом стоял Федор Леднев. Итогом стал поразительно органичный во взаимодействии всех элементов балет, в котором хрестоматийная история Пушкина получила колоссальный простор для музыкально-театральных и шире — культурных ассоциаций. В режиссуре Антона Морозова, соорудившего серо-черное пространство из разновысотных выгородок с занавесом в виде бесчисленного множества формул, словно написанных рукой сумасшедшего ученого, в вихре трагифарсового галопада (быстрый бальный танец. — Прим. ред.) крутились известные имена героев Пушкина, к которым добавился еще и роковой красавец граф Сен-Жермен.

В своей музыке Юрий Красавин не то что не стеснялся, но словно бы умышленно постарался вспомнить всех, причастных не только к теме повести Пушкина, но и к разным петербургским феноменам — от серой погоды и гоголевских чиновников до легендарных маскарадов. А потому не только мотивы музыки к «Ревизской сказке» Шнитке ткали партитуру, словно усердные паучки, но и герои танцев Шостаковича задавали тонус событиям балета своими без труда уловимыми музыкальными масками. Красавин сочинил феерическое постмодернистское полотно, в котором предоставил раздолье любителям разгадывать культурные ребусы и кроссворды, принеся оммаж и легкой балетной «музыке для ног». Парадоксально, но в многоцветном лоскутном одеяле новой партитуры мелькали и далеко не петербургские краски — то в виде арфовых линий из Адажиетто Малера и антракта к III действию «Кармен» Бизе. В конфликтной предсмертной сцене финала вдруг пронесся мотивчик даже из II акта «Травиаты» на балу у Флоры, напоминая постановку этой оперы Мейерхольдом. Система постмодернистских обманок и зеркал позволяла множить ассоциации до дурной бесконечности, вплоть до акта теней в «Баядерке», ведь вся толпа сплетников и сплетниц, с которой пришлось иметь дело несчастному Германну, была больше всего похожа на призраков.

После цитаты аккордов вступления к знаменитому Первому концерту Чайковского, обозначившей катастрофу, спустя некоторое время раздалась не менее знаменитая «Полька» из «Детского альбома», диагностировавшая механистичность бытия. В партии Графини, «красавицы московской», ослепительно блеснула прима-балерина Большого театра Мария Александрова, восхитившая глубиной, психологизмом и остротой прочтения своего образа.


#балет #гастроли #пиковая дама

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 106 (7682) от 13.06.2024 под заголовком «Балетный трагифарс «Пиковой дамы»».


Комментарии