В Мариинском театре показали новую «Волшебную флейту» Моцарта
ФОТО Википедии / A.Savin / CC BY-SA 3.0
С 1818 года, когда еще в Большом (Каменном) театре петербуржцы впервые услышали последнюю оперу Моцарта, эта постановка — пятая. Три состоялись уже когда театром руководил Валерий Гергиев. Нынешний спектакль отчасти перекидывает мостик в 1993 год, когда «Волшебная флейта» стала здесь первой оперой, исполненной на языке оригинала, и впервые в России в театре появилось табло с субтитрами. За австро-немецкую традицию отвечал тогда немецкий дирижер Юстус Франц, и сейчас, почти через тридцать лет, 78‑летний маэстро снова встал за пульт премьерных спектаклей. Хотя музыкальным руководителем спектакля является Валерий Гергиев и есть надежда, что он также продирижирует «Флейтой». Режиссером-постановщиком спектакля выступила Екатерина Малая, но ее фамилия в программке шла после художника по видео-арту и свету знаменитого Глеба Фильштинского. Он дал не только свет, но и видеопроекции, «раскрасил» даже декорации, которые, как выяснилось позже из слов их создателя Петра Окунева, нарочно были созданы бесцветными. Костюмы Мартина Рупрехта, по официальной версии программки, были из спектакля 1993 года, однако их существенно «отредактировали» к новому спектаклю. Постановщики задействовали и все технические возможности новой сцены, так что зрелище получилось ярким и захватывающим.
Популярные мелодии оперы известны многим, при этом «Волшебную флейту» трудно ставить, потому что это зингшпиль — музыкальный спектакль с диалогами, который Моцарт написал за 37 дней до смерти по заказу певца и драматурга Эмануэля Шиканедера. Музыка принадлежит миру высокого, диалоги же нарочито приземлены и запутаны.
Сюжет фантастичен: действие происходит в какой‑то восточной стране, отсылающей к условному Египту, жрецы восхваляют Исиду и Осириса, летают драконы, Царица ночи появляется из недр Аида (в спектакле эта сцена поставлена очень эффектно), чтобы отправить принца Тамино на спасение своей дочери Памины от Зарастро — служителя Солнца и света. Его спутником становится птицелов Папагено — настоящее чудо в перьях, а на самом деле обычный чувственный человек, которому не под силу испытания, которые проходит пара главных героев.
Если свести содержание оперы к одной фразе, то это борьба добра и зла, света и тьмы с финальной победой света и разума. Это очень соответствовало масонским взглядам Моцарта и Шиканедера (оба были членами масонских лож). Существует огромное количество толкований смыслов и аллегорий «Волшебной флейты», так как либретто содержит много «шкатулок с секретом». И то, что в театре решили строить спектакль, поставив во главу угла свет и видеопроекции, было не только визуальным, но и смысловым решением. Однако видео ко второму действию оперы становится чисто абстрактным, и бурление световых потоков и энергий на огромном шаре, свисающем с колосников, начинает утомлять некоторой однообразностью. Впрочем, можно было и вовсе отбросить идеи и наслаждаться прекрасной музыкой на фоне видеоряда, тем более что состав исполнителей оказался превосходен.
В партии Царицы ночи практически безупречна была Ольга Пудова — одна из недооцененных звезд Мариинки, между тем блиставшая в Венской, Парижской, Баварской, Римской опере, туринском театре Реджо, в театрах Ла Фениче и Лисео и других. Вокальная акробатика двух сложнейших арий героини давалась ей с умопомрачительной легкостью, все эти фа третьей октавы в арии мести.
У волшебника Зарастро, олицетворяющего высший разум, самый низкий голос в опере — как раз такой, как у Юрия Воробьева. Партии молодых героев были отданы молодым певцам: Памина — Виолетта Лукьяненко, Тамино — Борис Степанов, оба выступили очень многообещающе. Партия Папагено не предъявляет каких‑то сверхсложных требований, но герой должен быть симпатичен, подвижен, и Ярослав Петряник в ней был очень органичен и комичен. Его успешно поддерживала «вторая половина» — Папагена (Маргарита Иванова). Андрей Зорин — опытный артист, и мавр Моностатос — комическое олицетворение низменного эротического влечения — был в его исполнении хорош. В опере много героев, но задействован и миманс: волшебный мир населен странными существами.
В отличие от двух предыдущих постановок оперы (одна была почти чисто немецкая, другая — русская) спектакль получился двуязычным: все музыкальные номера шли на языке оригинала, диалоги же — на русском языке. Это было логично, но слияния двух языковых частей не получилось. Бытовая приземленность прозы довольно сильно контрастировала с духом арий, дуэтов и ансамблей. К сожалению, в программке не было указано, чьим переводом воспользовался театр.
Начиная с Герберта фон Караяна, в немецкой дирижерской школе сложилась традиция исполнять «Волшебную флейту» с замедленными темпами. Эта неспешность была присуща исполнению Юстуса Франца и в 1993 году, сейчас же еще усилилась. Казалось, дирижер сознательно берет паузы, заставляя слушателей любоваться божественной музыкой Моцарта. Как бы то ни было, замедленные темпы создавали неудобство певцам: и Три Отрока, и Три Дамы порой расходились с оркестром. Однако ценен тот опыт, который певцы могли почерпнуть из работы с известным дирижером, представителем немецкой традиции. Да и публика на поклонах принимала Юстуса Франца и исполнителей с восторгом, как и всю оперу, получившуюся по‑настоящему волшебной.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 14 (7343) от 26.01.2023 под заголовком «Музыкальная шкатулка с секретом».
Комментарии