Ужас имени классика

На экранах — фильм «Гоголь. Начало», поставленный по мотивам сочинений, известных нам с детства. Сюжетную основу составляют мотивы и образы из «Вечеров на хуторе близ Диканьки», «Миргорода» и других сочинений русской классики.

Режиссер Егор Баранов, группа сценаристов и продюсеров вывела на экран самого Николая Васильевича в исполнении артиста Александра Петрова, который отдаленно напоминает известные портреты Гоголя.

Отечественная экранная культура в разные времена знала разных исполнителей роли великого писателя — от Георгия Вицина и Леонида Дьячкова до Александра Трофимова. Нынче случай особый, ибо авторам визуальная идентификация ни к чему. Просто назвали персонажа Гоголем, еще одного персонажа картины, того, кто с бакенбардами, определили как Пушкина (Павел Деревянко) и разыграли между ними скетч в духе Хармса. А в основной сюжетной линии разыгрывают леденящие душу истории о мистических кознях злых сил, убийствах, призраках, ведьмах и вампирах. Если зрители читали гоголевские тексты, они узнают имена героев и место действия. И все. Хотя и здесь вышла стилистическая несуразица.

Южный, веселый, ярмарочный колорит первых повестей Гоголя вытеснен сумрачными красками непонятно какой природы и атмосферой надвигающегося ужаса, известного по голливудской продукции. Перед нами — вовсе не колоритные Диканька или Сорочинцы, а какая-то северная деревня за полярным кругом. Оттого-то, наверное, и сам автор «Вечеров» выглядит неадекватным, сознание его пронизано фобиями и готовностью периодически впадать в транс. Через Гоголя якобы являются в реальность некие темные силы. «Ночной дозор» какой-то!

Попутно заметим, что кинолюбов лента Баранова порадует намеками, аллюзиями и цитатами. Вроде той, которую вдруг роняет вслух следователь из Петербурга (Олег Меньшиков): «А не выпить ли нам по рюмашке?!». Объяснять ее происхождение из «Покровских ворот» нет никакой необходимости. Чрезмерная увлеченность молодого режиссера подобными постмодернистскими забавами была к месту, когда он снимал ироническую современную киноверсию приключений Соловья-разбойника. Она уже давала сбои, когда дело дошло до конкретной исторической эпохи в сериале «Фарца». Но с произведениями Николая Васильевича шутки оказались совсем плохи.

Прежде всего размыт экранный формат. Зрители в финале так и не поняли, что увидели, — «разминку», киноверсию будущего телесериала или первую часть некоего хоррора о цепочке кровавых преступлений близ Диканьки. Несмотря на название картины, законы детектива требуют изобличения преступника в каждом законченном эпизоде. То есть некой сюжетной конкретности: статус персонажей, суть событий. Однако авторы ленты, ничего не разъяснив в ситуации с убийствами девушек-красавиц, взялись за новый мистико-кровавый эпизод, заимствованный из повести «Сорочинская ярмарка», но с отношениями персонажей, перевернутыми с ног на голову.

На подобные претензии продюсеры уже отвечали в медийном пространстве репликами вроде: «Фильм поставлен по мотивам», или «Пора стряхнуть пыль с портретов классиков!». Николай Васильевич, наверное, был бы в ужасе. Писатель сочинял повести, размышляя о странностях бытия и реальности, никак не желая загадывать читателям детективные ребусы. Нам же предложили как раз такие загадки и разгадывать. А заодно с помощью приемов, позаимствованных из какого-нибудь «Кошмара на улице Вязов», испытать острые ощущения и вздрагивать от неожиданных появлений в кадре всяческих свиных рыл. Если кому-то из зрителей все это пришлось по душе, спешим обрадовать: скоро вместо «Начала» последует продолжение…