Уроки истории на фестивале

Два музыкальных события на фестивале «Дягилев. P. S.» — концерт под управлением Теодора Курентзиса в Большом зале Филармонии с программой из сочинений Генделя и Перселла и концерт-мистификация в Меншиковском дворце с участием ансамбля «Солисты Екатерины Великой» — напомнили об одном модном тренде начала ХХ века — пассеизме, увлечении искусством прошлого, без которого не расцвел бы мощный гений Дягилева с его «Русскими сезонами», потрясшими мир.

ФОТО Натальи ДУБОВИК/предоставлено пресс-службой фестиваля

Достаточно вспомнить серию работ Константина Сомова, посвященных пикантным карнавальным забавам в садах, или картины Александра Бенуа о прогулках французского короля, чтобы представить степень интереса и углубленности артистической среды начала ХХ века в тему, которая через несколько лет отозвалась и в серии изящных балетных премьер на «Русских сезонах» в Европе, в неоклассицизме Стравинского.

«Дягилев. P. S.», будучи фестивалем с монографической подоплекой, эдакой расширенной биографией, продолжающей сочиняться, с особым удовольствием включил в программу этого года два концерта, которые подобно искусствоведческому исследованию установили связь прошлого с настоящим и будущим. Пермский грек Теодор Курентзис, основавший на Урале свою идеальную музыкантскую «колонию», стал резидентом этого фестиваля три года назад, когда вместе со своим оркестром MusicAeterna привез в Александринский театр роскошную программу из музыки Жан-Филиппа Рамо, главного законодателя мод во французской опере XVIII века. Курентзис оказался идеальной персоной, которая проиллюстрировала, как дело Дягилева живет в наше время, как в искусстве новые смелые решения продолжают вливать свежую кровь в старые меха. Интересно, насколько Курентзис пришелся бы ко двору капризному и привередливому Дягилеву. Подозреваю, что, несмотря на взрывчатость темпераментов и сложность характеров обоих, они нашли бы взаимопонимание.

В выступлении Теодора Курентзиса с его пермскими подопечными в Большом зале Филармонии все было подчинено сверхидее ритуала, начиная от проведения концерта в день покровительницы музыки — святой Цецилии, заканчивая исполнением оперы «Дидона и Эней» Перселла в полутьме, словно при свечах, как в старину. У этой оперы в Петербурге складывается своя особая история исполнений, она превратилась в символ творческой свободы. Восемь лет назад именно с таким смыслом «Дидона и Эней» была представлена в волшебной полусценической версии в Театре Консерватории, где была тогда напряженная ситуация — новый директор предприняла решительную попытку поменять репертуар, осовременить и расширить его. Попытка не удалась, но опера осталась в памяти как символ порыва к свободе. Для Теодора Курентзиса и музыкантов MusicAeterna эта опера тоже связана с идеей прорыва. В свое время их запись «Дидоны и Энея» на лейбле Alpha произвела сенсацию в Европе. Благодаря звукозаписям, к последним из которых относятся оперы «Свадьба Фигаро» и «Так поступают все» Моцарта на лейбле Sony classical, также взлетевшим в первые строчки европейских топ-листов, о пермском оркестре заговорили далеко за пределами Перми.

Для фестиваля «Дягилев. P. S.» Теодор Курентзис собрал представительный международный состав певцов, увенчала который австрийское сопрано Анна Прохаска, чьи заслуги как в области исторически информированного, так и камерного исполнительства трудно переоценить, доказательством чему служат диски, один за другим выпускаемые на престижных лейблах. Ее Дидона предстала нежной, меланхоличной, декадентской благодаря голосу редкой пластичности — прозрачному, чувственно тягучему. Особое впечатление оставили ее тихие кульминации, в частности, в знаменитой прощальной арии Дидоны. Двойные и тройные пианиссимо на этом концерте Курентзиса и его музыкантов заставляли дыхание замирать. Рядом с Дидоной Эней в исполнении брутального греческого баритона Димитриса Тилиакоса казался натурой более земной, как, впрочем, и подобает воину, герою Троянской войны. Колдунью выразительно спела шведское меццо-сопрано Мария Форсстрем, и вся сцена с ведьмами была эффектно аранжирована подсветкой.

В ансамбле европейцев органично слушались россияне — Надежда Кучер и Виктор Шаповалов. Искусство же пермского хора, состоящего в основном из молодежи, вызывало изумление от безграничности человеческих возможностей. Особенно во время исполнения 109-го псалма Давида Dixit Dominus («Рече Господь») Генделя, где дирижер сделал главным аттракционом нечеловечески быстрые темпы. С ними все справились, хотя слова, разумеется, остались непонятными. Экстатические сверхскорости пермяков превысили интерпретации даже самых передовых европейских аутентистов последнего десятилетия. Эти «фокусы», впрочем, не столько восхищали, сколько разочаровывали своей чрезмерностью, даже притом что были призваны отобразить запредельное ликование и всячески подчеркнуть риторику божественной силы, разящей врагов истинной веры. Но таков Курентзис, показавший себя как апологет скорее безудержного Диониса, чем Аполлона.

На концерте-хеппенинге «Три портрета» в постановке Софьи Сираканян в Меншиковском дворце фестиваль «Дягилев. P. S.» взял в союзники представителей фестиваля старинной музыки Earlymusic во главе с его худруком скрипачом Андреем Решетиным. Действо заключалось в непритязательной веселенькой экскурсии по залам дворца с потешными рассказами актеров петербургских театров о случаях из придворного быта XVIII века. Упоминались имена астронома Уильяма Гершеля, легендарного графа де Сен-Жермена и капитана королевских мушкетеров шевалье де Сен-Жоржа, оставивших еще и небольшое композиторское наследие. Публике было предложено проголосовать за одного из них по окончании концерта из сочинений, прозвучавших в исполнении «Солистов Екатерины Великой» как свеженаписанные мистификации. Виновник фестиваля, давший ему имя, — Сергей Дягилев, скорее всего, оценил бы эту карнавальную затею в итальянском духе. Как оценил бы он и идею гастрономической части хеппенинга в кухне дворца с сеансом белой магии.

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 227 (5353) от 03.12.2014.