Центр «Прожито» представил свою новую книгу «Пока я жива, живешь и ты»
В нее (12+) вошли женские блокадные дневники. Это продолжение проекта, стартовавшего три года назад, когда началось издание серии «Библиотека «Прожито». Блокада», в ней уже вышли два тома.
ФОТО Peter Herrmann on Unsplash
По словам руководителя центра Михаила Мельниченко, главная задача — придать истории человеческое измерение, показать, что она состояла из множества частных историй отдельных людей. Блокадные дневники, которых сегодня известно 650, — это знаковое явление для всей отечественной дневниковой традиции. В них отражены факты, события, которых зачастую не найти в иных документальных источниках.
Как отмечает сотрудник центра Алексей Павловский, сегодня мы нередко смотрим на блокаду как раз глазами авторов дневников. А режиссеры, художники, писатели воспринимают их как источники для своего творчества.
Детский писатель с взрослой правдой: как Валерий Воскобойников говорил с детьми о войне и историиТо, что все авторы нынешнего сборника женщины, — факт весьма показательный: именно они были «хозяйками» осажденного Ленинграда, во многих профессиях практически полностью заместили ушедших на фронт или погибших мужчин. По статистике, в июне 1942 года, после первой блокадной зимы, женщины составляли 74,4 % населения Ленинграда.
В нынешний сборник вошло восемь дневников, которые вели представители самых разных занятий, профессий и возрастов: геолог, учительница, рабочая, партийный сотрудник, медсестра, директор детского дома, школьница и студентка. Названием книги стали строки из дневника сотрудницы ВСЕГЕИ Марии Воскресенской, обращенные к ее мужу, погибшему в боях за Ленинград еще летом 1941 года. И практически весь ее дневник, по ее же собственным словам, это «любовное письмо длиною в год».
«Вот и кончился 1942 год… И невольно я улыбаюсь, и радость жизни и надежда на встречу с тобой овладевают вновь моим сердцем, — писала Воскресенская. — Оно такое упрямое и замкнутое. Каким чудом ты проник в него и остался в нем навсегда. Может быть, розовое облако над снегами — это ты, может быть, искорка снега под солнечным утром — это ты…».
Совершенно иной дневник Марии Воробьевой — педагога, завуча в Текстильном институте. Она очень откровенна, когда говорит о личных чувствах, отношениях с коллегами, и в то же время, будучи членом партии, порой делает такие записи, словно выступает с трибуны. Иногда даже появляется ощущение, что она как будто живет в двух параллельных мирах. Не случайно названием дневника стала такая строчка из него: «Любить сейчас как‑то неуместно и потому неловко».
Особняком стоят записи медицинского работника Анны Бритвиной, ушедшей в 1941 году из Ленинграда на фронт и закончившей войну в Берлине. Большая часть дневника написана на Волховском фронте. И совсем редкий источник — дневник Веры Капитоновой, которая во время блокады заведовала отделом пропаганды и агитации Московского райкома партии. Подобных «личных документов», авторами которых были партийные работники, известно чрезвычайно мало.
Из восьми героинь книги только одна не пережила блокаду — студентка Зинаида Кондратьева. В название ее дневника авторы сборника вынесли такую строчку: «Не верю, что придется умереть от голода». Увы, в 1942 году она скончалась от дистрофии…
— Каждый из опубликованных дневников — это не только историческое свидетельство, но и своего рода обращение к нам, потомкам, — отметил Алексей Павловский. — А слова «Пока я жива, живешь и ты», на наш взгляд, можно считать формулой блокадной женственности.
Читайте также:
На службе двух армий. Биография Николая Струйского похожа на приключенческий роман
«После высочайшего обозрения»: при таком условии в музей Петра Великого открыли доступ публике
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 166 (7988) от 09.09.2025 под заголовком «Формула блокадной женственности».
Комментарии