Юрий Грымов: «Театр – все-таки мир иллюзий»
В городе на Неве появился новый театральный фестиваль «Осенний марафон». Один из участников фестиваля - московский театр «Модерн», которым с недавних пор руководит режиссер Юрий Грымов. Его задача - превратить театр на «обочине» третьего транспортного кольца в живую современную площадку. Один из самых своих успешных проектов - комедию «Матрешки на округлости Земли» театр представит 4 ноября на суд петербургских зрителей в Театре музыкальной комедии. Юрий Грымов рассказал журналисту Екатерине Юрьевой, чем обусловлен этот выбор.
ФОТО Михаила ДЖАПАРИДЗЕ/ТАСС
- Юрий Вячеславович, почему вы решили привезти в Петербург именно этот спектакль?
- У нас был выбор - или «Матрешки», или «На дне» по пьесе Горького, спектакль, который имеет успех. Но все-таки выбрали «Матрешки». Понимаете, в последнее время у зрителей сформировалось мнение, что современная драматургия - это сплошной негатив...
- И это неудивительно...
- Да, я тоже видел немало спектаклей, в которых перебор скабрезности, неоправданного мата. «Матрешки на округлости Земли» - тоже современная драматургия, но совсем другая. Пьесу эту довольно давно написал один известный автор, который не хочет больше работать для театров, поэтому на афише он скрывается под псевдонимом No name. В этом спектакле, который я поставил как легкий фарс, очень много драматичного. Там есть прямая линия любви, и мы не впали в пошлость и моралите. У нас получилось рассказать о трех женщинах, живущих со своей любовью и болью, которые отправляются в мир иной, чтобы потребовать от богов изменить хоть что-то в этом несправедливом мире. Так, что уже через четверть часа часть зала начинает реветь.
- Было бы любопытно взглянуть и на вашу версию «На дне», все-таки герои ее не босяки, а вполне состоятельные люди с Рублевки. Почему вы решили изменить статус горьковских обитателей ночлежки?
- Не поменяв при этом ни одного слова у Горького... Пьеса оказалась невероятно актуальной. И то, что текст Горького произносят не босяки, а богатые люди - в этом сегодняшняя правда. Потому что сегодня бедный человек не может произнести слова Барона «Для чего я родился?..» А когда их говорит человек состоятельный, это звучит острее, болезненнее. Сегодня внутреннее крушение человека не связано с тем, сколько у него денег, бездуховность настигает вне зависимости от того, живет человек в бараке или золотой клетке. Главное другое - от себя не скроешься.
- А старичок-утешитель Лука у вас - положительный герой или отрицательный?
- На мой взгляд, Лука - это самый отвратительный персонаж в русской литературе. Он ведь даже не приспособленец. Он - никто, пустота. Проблема нашего Луки (его играет Александр Толмачев) в том, что он ни в чем не участвует. А то, что он говорит, вся его якобы утешительная ложь - губительно для людей.
- Несколько лет назад в Петербурге поставили документальный спектакль «Неприкасаемые» с участием реальных бездомных. Как вы к этому относитесь?
- Я много видел подобных проектов. Иногда мне кажется, что это все спекуляция. А театр - все-таки мир иллюзий.
- В Петербурге практически не знают театр «Модерн». Как бы вы определили его миссию?
- Я - за театр, а театр - это высказывание.
- Неудивительно, что первой вашей премьерой был «О дивный новый мир» по антиутопии Олдоса Хаксли.
- Да, мы сразу же высказались, что так жить нельзя. Нельзя отменять Бога и нравственность, нельзя отменить чувства, отказываться от свободы во имя высоких технологий. Все это приводит к полному крушению общества. Хаксли писал о страшном - о тотально управляемом обществе. И если у Хаксли это общество олицетворяет Генрих Форд с его конвейером, то в спектакле - соцсети, которые унифицируют наше сознание.
Театр должен иметь позицию. Когда автор и режиссер берет на себя смелость сказать: «Так жить нельзя», или, наоборот: «Вот так надо жить», или признать: «Я не знаю, как жить». Кстати, красиво промолчать - тоже высказывание... Я очень ценю, когда во время спектакля в зале висит гробовая тишина. И очень не люблю, когда посреди действия раздаются аплодисменты. Даже когда ими приветствуют выход известного актера. Это означает, что спектакль не зацепил. Почему мне сейчас интереснее работать в театре, нежели в кино? Потому что в театр зритель приходит ради той секунды, которую можно пережить эмоционально. Если в театре нет эмоции, он бессмыслен.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 205 (6314) от 02.11.2018 под заголовком «Трое на округлости Земли».
Комментарии