Три сестры: старшая

Петербург славен актерскими династиями. Одна из них — Сидихины: папа, Евгений Владимирович, — известный киноактер, его старшая дочь Полина служит в театре «Мастерская», младшая, десятилетняя Анфиса, уже снимается в кино.

ФОТО из семейного архива

Коварная профессия

— В Анфисе видна стопроцентная актриса, — рассказывает о сестре Полина. — Первая ее работа — фильм «Три дня до весны», в котором она снималась вместе с папой. Причем роль получила фантастическим образом: папа поехал на «Ленфильм» на примерку костюма и взял с собой Анфису. В буфете они встретили режиссера фильма Александра Касаткина. Режиссер стал говорить о том, что в картине нужны дети, и вдруг заметил Анфису. А она в это время ела кусочек хлеба, да еще с таким жалостливым лицом. Кстати, Анфиса знала, что это фильм о военном Ленинграде. «Да это же то, что надо — блокадный ребенок!» — обрадовался Касаткин. Анфиса ведь ко всему прочему худющая. Так она получила свою первую роль в большом кино. Раньше меня! (Смеется)

Этот же режиссер через некоторое время пригласил ее в новую картину, Анфиса летала на съемки в Краснодар.

— А вы в каком возрасте появились на экране?

— Примерно в том же, что и Анфиса. Это были фильмы «МУР есть МУР», «Бандитский Петербург», потом «Антикиллер» Кончаловского, где я снималась с папой, играла его дочь. В четырехсерийном варианте у меня была роль со словами, а в полном метре все вырезали!

— Значит, с детства поняли, что это коварная профессия.

— Да, но я больше делать ничего не умею. Кстати, когда поступала в Театральный институт, хотела быть киноактрисой, но как только почувствовала адреналин, кайф на сцене, влюбилась в театр. Считаю, что артист без театра не артист.

Правда, не всегда театральный опыт идет на пользу в кино. Не так давно я участвовала в пробах. Сделали четыре дубля, наконец режиссер говорит: «Хорошо, а теперь все то же самое, но с распущенными волосами». А я не могу делать то же самое, мне кажется это неживым, неестественным. В результате в картину не взяли.

— Видимо, режиссеры не хотят возиться с молодыми артистами, побыстрее снял — сэкономил деньги. Лучше же всего пригласить «медийное лицо».

— А по моему характеру — чем тяжелее, тем интереснее. Ты ведь преодолеваешь себя, учишься, растешь. Поэтому слава богу, что у меня есть театр. Там мы занимаемся искусством. Самое сильное из недавних впечатлений — работа с режиссером Евгением Ибрагимовым над спектаклем «Линии и повороты». Мы, драматические артисты, не произносим на сцене ни слова, работаем с куклами, предметами, а возникает чудо. Мои друзья сказали, что это «лечебный спектакль». Когда в театре что-то сделано просто, но доходит до сердца зрителей — меня это восхищает, трогает, а когда я не понимаю, каким образом возникает чудо — вот это считаю гениальным.

Кстати, Евгений Ибрагимов — однокурсник моей мамы, она ведь закончила Театральный институт как актриса кукольного театра. А живет Евгений Николаевич в Чехии недалеко от Праги. В Праге же сейчас учится моя средняя сестра Аглая.

— Неужели на актрису?

— Нет, она поступила в Высшую школу экономики, сдала все экзамены на чешском языке. Наконец хоть кто-то в нашей семье будет с нормальной профессией! А еще Аглая — замечательная спортсменка, баскетболистка, наша гордость.

У нас, трех сестер, одинаковая разница в возрасте — девять лет. Получилось, что через равные промежутки времени родители рожали себе по девочке.

«Ты талантливая!»

— К вашему выбору профессии родители отнеслись с пониманием?

— Они всегда меня поддерживали, повторяли: «Ты талантливая!». Родители в меня верили, и я в себя поверила. Правда, в театре случается так, что у актера нет новых ролей. Когда у меня был тяжелый период, мудрая мама сказала: «Начни что-нибудь делать сама, и все появится». И оказалась права: я познакомилась с режиссером Анной Зуммер, а у ее мамы драматурга Елены Ерпылевой была пьеса «Диалоги по поводу американского джаза». Так появился мой моноспектакль.

— А с папой вы еще не выходили на театральную сцену?

— У нас появилась идея сделать спектакль по роману Ромена Гари «Обещание на рассвете». Причем папа будет играть сына, а я — его престарелую мать. Хочу сыграть возрастную роль! Инсценировку романа несколько лет назад сделала моя мама и подарила мне на день рождения. Я начала жить этой историей, папе мои идеи понравились. Мы уже нашли режиссера.

— Ваш совместный опыт работы в кино говорит о полном творческом взаимопонимании?

— Я бы не сказала. Папа вполне мог остановить съемку со словами: «Плохо, Полина!». Мне бывает тяжело, но перебарывает любовь к папе, и, конечно, у него больше опыта. Повезло с личным педагогом! Но и я могу ему что-то доказать.

— Знаю, что в кино вы любите делать трюки. Вырабатываете характер?

— Да мне и не надо его вырабатывать, я пацанка по характеру, тяга к риску заложена. Много снимаюсь в экшн-фильмах, а там сплошные трюки. На Мальте участвовала в картине о масонах, которые играют человеческими жизнями. В главной роли — Иван Янковский. Герои летают на воздушных потоках на больших стальных крыльях. Мои крылья были самыми легкими, весили «всего» 15 килограммов. При этом я была в тяжелых ботинках, черном гидрокостюме, все это на сорокаградусной жаре. Актера привязывают к крану, нужно разбежаться и прыгнуть с обрыва. За этот мощный адреналин я и люблю кино!

Там же, на Мальте, приходилось водить праворульную машину 1950 года выпуска по горной местности, ходить по карнизу здания, стоящего на краю обрыва. Но у меня нет страха высоты, кроме того, существует страховочный трос. Обожаю сниматься в драках.

Конечно, перед съемками был двухмесячный подготовительный период, во время которого нас готовили, тренировали. Среди каскадеров про меня ходят хорошие слухи: хлебом не корми, дай сделать трюк!