Три кита Ильдара Абдразакова. Один из лучших басов мира выступил в Большом зале Филармонии
Ильдар Абдразаков в сопровождении пианистки Мзии Бахтуридзе выступил с программой романсов Чайковского, Мусоргского и Рахманинова.
ФОТО Анны Флегонтовой
Один из лучших басов мира, Ильдар Абдразаков не появлялся в главном филармоническом зале Петербурга десять лет. Долгое время напряженный график певца был связан с обилием выступлений в оперных театрах за рубежом, затем добавились хлопоты семейной жизни, благодаря которой сегодня он — отец многодетного семейства. С 2014 года в его биографии появилась первая управленческая должность — художественное руководство Международной академией музыки Елены Образцовой. В декабре минувшего года прибавилась еще одна — художественный руководитель строящегося Севастопольского государственного театра оперы и балета.
Одним из важных проектов в эти годы стал и Международный музыкальный фестиваль Ильдара Абдразакова, который взял за правило колесить по всей стране. За семь сезонов концерты состоялись уже в 24 городах России. Цель этого фестиваля — поддержка и продвижение молодых талантов.
Романсы Чайковского, Мусоргского и Рахманинова с давних пор являются неотъемлемой частью разных концертных программ Ильдара Абдразакова, пожалуй, с конкурсных времен на заре карьеры. Эти композиторы не мыслили творчества без сочинений для баса — голоса-символа, способного отражать широту и глубину мужской души, в особенности русской, ее бездонный эмоциональный мир. Русскую программу артист собрал вместе с любимым концертмейстером Мзией Бахтуридзе, с которой сотрудничает уже четверть века, выступая на лучших мировых площадках. Эта программа при всей хрестоматийной известности каждого из произведений была составлена так, что учла яркий спектр исполнительских возможностей знаменитого башкирского баса.
Концерт начался с романса Чайковского на стихи Алексея Толстого «Благословляю вас, леса», в котором композитор, а вслед за ним и певец благодарят за радость жизни во всей ее полноте. Искусством ясного, кристально чистого слова и вокального интонирования Ильдар Абдразаков владеет как никто другой. Многие представители так называемой русской вокальной школы, да и сама природа русского языка таковы, что не отличаются открытостью звука, которую всегда нужно осознанно контролировать. В то же время и согласные во время пения далеко не у всех певцов гранят слово, а размываются гулким, бессвязным гудением. Ильдар в школе своего пения синтезировал итальянскую школу, основанную на открытом звучании гласных и четком, при этом не жестком, а чрезвычайно мягком звучании согласных, позволяющих слову и музыке находиться в идеальном единстве.
ФОТО Анны Флегонтовой
Среди слишком хорошо известных в исполнении Ильдара «Средь шумного бала», «Серенады Дон Жуана» и «Нет, только тот, кто знал» редкими гостями стали два бесценных романса — «Слеза дрожит» на стихи Толстого и «Колыбельная песня» на стихи Майкова. Стоящий особняком среди многих романсов Чайковского «Слеза дрожит» написан о приятии боли, страдания, утрат, что дает почувствовать всего лишь одна внезапная гармония, один аккорд, переключающий из как бы безоблачного мажора в мрачный минор. «Но я любить могу лишь на просторе — мою любовь, широкую, как море, вместить не могут жизни берега». Абдразаков продемонстрировал себя виртуозом филировки звука и пианиссимо, которому мог научиться у Елены Образцовой. Она и вовсе добивалась от своих учеников «пианисиссимо», как называла она такую тончайшую градацию. Так и в «Колыбельной песне», которую чаще всего поют лирико-колоратурные сопрано, бас Ильдара сумел сказать столько всего другого своими низкими частотами в «ночном режиме», явив образ нежного, мудрого и доброго отца.
Романсы и песни Мусоргского не случайно встали между блоком опусов Чайковского и Рахманинова. После сдержанной и деликатной манеры в Чайковском певец, не отходивший от рояля, резко подался вперед, широко расправив свои театральные крылья. Вокальный стиль Мусоргского отличается повышенной театральностью, идущей от увлечения композитора психологическим реализмом, поиском пресловутой «правды» в музыке. Хотя музыкальный язык Мусоргского, сломавший многие стереотипы, стал ориентиром для Дебюсси и Равеля, совершивших благодаря ему свои прорывы в области гармонии, ритма, тембра. Искрящимися сценками получились у Ильдара и Мзии песни «Козел» и «Классик» на слова композитора, а уж остросатирическая саркастическая песня Мефистофеля о блохе из «Фауста» Гете, разыгранная Ильдаром в лицах, стала взрывной кульминацией первого отделения, особенно в моменты знаменитой рифмы «блохе — хе-хе». Здесь нельзя было не вспомнить о кумире Ильдара — Федоре Шаляпине, которого наш герой даже превзошел.
ФОТО Анны Флегонтовой
Последнее отделение было посвящено романсам Рахманинова. В голосе Ильдара Абдразакова вокальные сочинения Рахманинова нашли идеального «носителя языка» — выразителя стиля, мыслей и чувств поэзии, с которой взаимодействовала его музыка. Здесь что ни романс, то исповедь или проповедь. Как, например, в суровом, обличительном «Христос воскрес» на стихи Мережковского. В устах Ильдара романс «Не пой, красавица, при мне» прозвучал настолько эталонно, что после него все его сопрановые версии лишаются смысла. Здесь как нигде была явлена суть тандема Ильдара и Мзии, улавливающей тончайшие повороты интонаций, переключения регистров, динамические перемены, ведущей любимого баса как ангел-хранитель.
Традиции русского богемного юмора слышались в шуточной песне «Икалось ли тебе, Наташа». А хитом рахманиновского репертуара Ильдара неизменно остается отнюдь не «Весенние воды», которые бас, конечно, спел, а «Письмо Станиславскому» на слова Рахманинова. В нем почти как на магнитофонной пленке слышится дивный благородный голос ушедшей эпохи.
Читайте также:
Капелла Санкт-Петербурга подготовила абонементную программу сезона-2025/26
У Пушкина в гостях. В областных музеях пройдут программы, приуроченные к дню рождения поэта
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 100 (7922) от 05.06.2025 под заголовком «Три кита Ильдара Абдразакова».
Комментарии