Тексты новой природы

Вы знаете, что такое тексты новой природы (ТНП)? Еще две недели назад я тоже не знала. Потому, прочитав про конференцию, этим загадочным текстам посвященную, решила туда отправиться. Оказалось, что это действительно очень интересно и требует осмысления.

Иллюстрация Asaf-Eliason/shutterstock.com

На самом деле мы все знаем, что такое ТНП (для специалистов уже устоявшаяся аббревиатура), просто не знали, что это так называется. Ну совсем как мольеровский герой, на старости лет узнавший, что всю жизнь говорил прозой.

Быстро, просто и понятно главное про ТНП рассказал московский учитель литературы Сергей Волков. На одной половине экрана он разместил первую страничку рукописи «Тихого Дона», а на второй - основные характеристики этого вполне традиционного текста: линейный, длинный, на бумаге, из букв, законченный, привычный нам... И последние две характеристики явно про то же самое, но в восприятии молодых людей: неудобный, «ниасилить». Те, у кого есть знакомые старшеклассники, знают, до какой степени справедливо последнее грустно-смешное интернетное слово. Страдают наши дети и внуки над длиннющими и по большей части непонятными им классическими текстами, а мы, задавив сочувствие, заставляем их через эти дебри пробираться.

А потом на экране появился текст новой природы - сайт Гильдии словесников. Мы увидели картинку-заставку, и фотографии участников, и анонсы грядущих событий (кстати, о готовящейся конференции я прочитала как раз на сайте гильдии), и еще разные интересные вещи, про которые можно узнать подробно, наведя курсор на заинтересовавшее слово, фразу или изображение. И опять на второй половине экрана были основные характеристики этого нового, хотя для многих уже ставшего привычным, типа текста.

Он объемный, потому что у него есть глубина, точнее - возможность углубления, вхождения через него в другие тексты, его раскрывающие, объясняющие, продолжающие, с ним пересекающиеся. Он фрагментарный, потому что составлен из отдельных разнородных частей, и каждый читающий-разглядывающий общается с нужной ему частью текста-изображения.

Он незаконченный, потому что изменяется и движется по воле каждого читающего, а кроме того, регулярно дополняется и изменяется авторами. Любой текст, размещенный в Интернете, мгновенно обрастает комментариями, и каждый последующий читатель воспринимает его уже с комментариями предыдущего. О таком тексте, рассчитанном на диалог, оказывается, когда-то мечтал Гоголь, просивший читателей «Мертвых душ» тут же записывать на листах бумаги свои вопросы, возражения, идеи дальнейшего движения сюжета и присылать ему, чтобы он мог учесть это все в дальнейшей своей работе над поэмой. И сейчас - об этом рассказала профессор М. А. Черняк - писатели пользуются этой открывшейся удивительной возможностью.

Новые тексты в отличие от традиционных визуальные, они синтезируют слово и изображение. Комиксы, обожаемые детьми; диафильмы, когда-то любимые их родителями; каллиграммы - стихи, в которых графический рисунок строк или выделенных в строках букв складывается в изображение какой-либо фигуры; буктрейлеры - видеоролики по книгам; странички литературных героев в социальных сетях - все это тексты новой природы. И особенности их восприятия, очевидно иные, чем восприятие традиционных текстов, нуждаются в изучении.

Эти новые тексты - по большей части интернетные, всплывающие на экране откуда-то и исчезающие куда-то - тревожат нас, воспитанных на текстах традиционных, не мыслящих себя без бумажной книги в руке. Но подростки и даже дети воспринимают эти тексты как свои. И, если мы хотим привести детей к своим текстам, научить их читать книги, жить в общении с подлинной культурой, нам необходимо понять жизнь ТНП и использовать это понимание.

Важно еще понять - и об этом говорили почти все, выступавшие на конференции, - между текстами традиционными и новыми нет стены. То, что мы сегодня называем новым, было, и было очень давно. В поразительно интересном докладе профессора В. Е. Пугача речь шла как раз о том, как в культуре жила и развивалась идея мультимодальности, которая сейчас связывается как раз с ТНП. Храмы, воздействующие на нас одновременно и архитектурой, и живописью, и скульптурой, и текстами, и музыкой. Книги футуристов, где рисунок букв и краски Филонова и Бурлюка не менее важны, чем стихи Хлебникова и Крученыха. Графики в романе Стерна «Жизнь и мнения Тристрама Шенди» и поэме Венедикта Ерофеева «Москва - Петушки». «Маленький принц», из которого невозможно убрать рисунки Сент-Экзюпери. Подумав, каждый вспомнит собственные примеры...

И вот еще что важно вспомнить. На каждом значительном переходе от одного этапа развития культуры к другому у образованных людей возникали апокалиптические настроения. Свиток сменялся кодексом (книгой из скрепленных вместе дощечек или папирусных листов), книга рукописная - книгой печатной, потом появились кино и телевидение - и каждый раз люди пугались и говорили о конце культуры. А надо не пугаться, а учиться жить в этой новой и непривычной для нас культурной ситуации. Кстати, свое успокоительное выступление Сергей Волков озаглавил многим памятными словами: «Он пугает, а мне не страшно».

Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 210 (5827) от 10.11.2016.