Театр Со-Переживания
Затея московская – во всяком случае задействованы ГИТИС, Школа-студия МХТ, Театральный институт имени Щукина; но в числе приглашенных в экспертный совет – имена и столичных звезд (Сергей Безруков, Егор Бероев), и наших знаменитостей – режиссера Андрея Могучего, кинокритика Любови Аркус, актрисы Анны Ковальчук. Народный артист России Сергей Мигицко как сел в зрительном зале своего Театра Ленсовета, да так и смотрел все привезенные инклюзивные постановки.
Хозе не видит и не слышит, говорить он тоже не может – но Кармен, да и зрители, понимают его без труда.ФОТО предоставлено лабораторией «Со-единение»
Театральную лабораторию «Со-единение» придумал Фонд поддержки слепоглухих – он тоже называется «Со-единение». У фонда в заслугах весенняя громкая премьера в Театре наций – спектакль «Прикасаемые» со слепоглухими и «зрячеслышащими» (так и писали в анонсах) Ингеборгой Дапкунайте и Анатолием Белым. Худрук театра Евгений Миронов получил за проект «социальную» премию «Импульс добра», но «Прикасаемые» еще и номинированы на высшую профессиональную театральную премию «Золотая маска-2016».
Очередной проект фонда был представлен на Международном культурном форуме в Петербурге – Театральная лаборатория, которая объединила три театральные школы, все они показали эскизы к будущим спектаклям.
– Я-то думал, что получится этакая благотворительность, а оказалось, что это больше нужно нам, чем им, – признается Дмитрий Брусникин (нетеатралам запомнился по киноролям, взять хоть «Петербургские тайны», театралам – по постановкам в МХТ им. Чехова и как профессор Школы-студии МХТ). Нам, то есть «обычным актерам»; им, то есть «особым».
Михаил Борисов (это для телезрителей он ведущий «Русского лото», а вообще – завкафедрой в ГИТИСе, профессор Театрального института им. Щукина) утверждает, что труднее всего было «выбрать литературный материал».
Выбрали остроумно. В эскизе по «Женитьбе» Гоголя сваха Фекла Ивановна снует по сцене, толкается, руками размахивает, пальцами в воздухе какие-то арпеджио выписывает: актриса немая, уморительно сообщала нам имя невесты – «Агафья Тихоновна Купердягина» (актер-партнер переводит). Зал ухохатывается, потому что бессловесная сваха заболтает, очевидно, кого угодно.
Один из гостей Агафьи Тихоновны, Жевакин, по-армейски четко приставными шагами делает разворот вокруг своей оси и рявкает: «Когда была эскадра наша в Сицилии...», а затем распевает баритоном по-итальянски. Это ему к лицу: актер – этакий итальянистый красавец. Только потом мы замечаем, что у парня не только кистей рук нет: его четкая поступь – из-за ножных протезов.
В «Чайке» Костя Треплев – деятельный, но вот без рук без ног (буквально). В «Кармен» по Мериме за Хосе и вовсе два человека играют: один в коляске – говорит; второй – не говорит, не слышит и не видит. Слепоглухонемой. Но Михаил Борисов загодя пояснял: «Когда мы влюблены, мы не видим и не слышим». Только и догадывайся, как на репетициях оттачивали движения, если слепой и неслышащий Хосе наравне с прочими контрабандистами устраивает на сцене потасовки.
Это и вправду не «благотворительность», это приобретение: инклюзивный театр способен натворить такого, чего мы и не видели, – в спектакле запросто несколько новых смыслов появляется. Если режиссер с умом.
На вопрос, а мы (все мы) к такому театру готовы, Михаил Борисов категорически отвечает: «Насколько готовы подъезды, магазины – настолько готовы и театры». В том смысле, что не готовы – вы на инфраструктуру посмотрите. «Готовы! – заявляет Дмитрий Брусникин. – Такой театр – необходимость, причем это надо делать срочно, иначе мы вернемся на много лет назад: вспомните, как фронтовиков-инвалидов отсылали с глаз долой. И если инфраструктура не готова, это говорит только о том, что наше общество больно».
В Школе-студии МХТ учится парень-колясочник (кажется, на продюсерском или еще каком-то «не актерском»), его сокурсники всякий раз на пятый этаж на себе доставляют. С одной стороны, возмутительно, не приспособлена школа-студия. С другой, как говорит Брусникин, «человек, поднявший другого на пятый этаж, как-то по-другому будет жить».
Дмитрий Брусникин, который в театральной педагогике 20 лет, ни разу не видел, чтобы инвалид приходил в театральный на прослушивание. Хочет предложить и «особых» принимать – талантливых, конечно, через конкурс. «Правильная мысль», – кивает Борисов.
Сейчас Брусникин помогает искать площадку московскому Театру простодушных (актеры – с синдромом Дауна): театру 16 лет – негде играть. «В Москве половина театров непосещаемых, таких «гробов», а если где-то происходит какая-то жизнь – это никому не нужно?».
Президент фонда «Со-единение» Дмитрий Поликанов ратует именно за инклюзивность, считает проект еще и образовательным для студентов театральных вузов: как-никак, поиск нового театрального языка. В начале 2017-го фонд планирует провести I Международный фестиваль-школу инклюзивного театрального искусства.
Михаил Борисов напомнил: русская театральная традиция – это школа переживания. Значит, сам бог велел.
Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 001 (5618) от 11.01.2016.
Комментарии