Танго с вечностью

«Классика в темноте» - программные концерты-шоу под звездным небом Планетария. С прошлой осени силами организаторов проекта Roof music fest и ансамбля «Виртуозы Петербурга» под руководством скрипачки Евгении Зимы было сделано семь разных программ. Одна из них - «Времена года Вивальди vs Пьяццолла» - недавно прошла в этом сезоне в заключительный раз.

Скрипачка Евгения Зима и гитарист Артур Бочкивский после концерта поменялись инструментами. ФОТО предоставлено организаторами проекта

Я шла на концерт подготовленной - знала, что будут включать звезды, что будут видеопроекции, знала, что музыканты будут играть все наизусть. Одно это знание вызывает уважение со стороны коллег: ведь всякий музыкант отлично понимает, что камерный ансамбль из семи человек должен играть по нотам и вступать по концертмейстеру. Иначе просто невозможно. Здесь же нет ни того ни другого. А играют!

Музыканты выходят в маскарадных масках, девушки - в пышных платьях. Иногда их подсвечивает люминесцентное освещение, а иногда они вступают все вместе в кромешной темноте. Будто бы между ними натянута веревочка. Но никакой веревочки нет, только мастерство.

Видеоряд поначалу казался довольно предсказуемым, он несколько недотягивал до уровня игры музыкантов. Звезды почему-то занимали лишь часть купола, оставляя большую часть свода пустым и неосвещенным, затем их сменяли широкоэкранные проекции геометрических узоров и зданий. Само собой, на «Весне» распускались цветы, а на «Лете», которое еще именуется программным подзаголовком «Шторм», зрители видели проекции грозы и бесконечных, даже несколько утомляющих, молний. Несмотря на очевидную иллюстративность, у меня не возникало ощущения цельности музыки и картинки.

Однако после навязчивых молний, отгрохотавших под известнейшую композицию раскатов грома, вдруг все затихло и погасло. Весь купол Планетария осыпало звездами, проступил Млечный Путь, и в полной темноте и тишине зазвучала одинокая гитарная мелодия. С этого момента у происходящего открылся действительно глубокий, даже философский, подтекст.

Можно сколько угодно говорить о том, что само по себе звездное небо прекрасно и что ни включи - это будет действовать на тонкие струны души. Однако живое присутствие человека в музыке позволило осознать: в этом несопоставимо огромном по сравнению с музыкантом пространстве есть то, что оказывается несоизмеримо больше этих галактик. Мысль о том, что без человеческой души здесь, в этой красоте и величественности, нет ни тепла, ни смысла, пришла под переборы гитарных струн. А дальше было еще большее погружение в это состояние - исполнение знаменитого Oblivion («Забвение») Пьяццоллы в необычном составе - гитара, скрипка и саксофон.

Объем, как и звезды, разрастался в темноте. Падал метеоритный дождь, напоминая слезы то ли утраты, то ли счастья встречи после долгой разлуки. И определенно это было уже больше, чем музыка. К середине программы мы видели перед собой вечность, слышали, как в ней поет человеческая душа голосом скрипки, но это было все еще отдельно друг от друга. Словно было тяжело довериться до конца холодной Вечности и затанцевать с ней танго в ритмах Пьяццолы - танец, где без тотального доверия и следования за партнером ничего не получается.

И, словно угадав это состояние, из звездной темноты снова пошел видеоряд с танцем. Одно за другим танго из времен года аргентинского композитора набирало обороты, а перед нами проносились танцующие фигуры, античные боги, которые сами по себе не двигались, но сближались в круговой проекции, как танцоры, между которыми неукоснительно нарастают напряжение и связь, делающая их одним целым...

Совершенно логичным завершением этого «танца» стало появление на свет человеческого голоса. В финале программы скрипачка Евгения Зима спела знаменитую Guarda сhe luna страстно, игриво, виртуозно сочетая игру на скрипке и пение в один момент времени. А следом за этой песней родился и хор голосов - все участники ансамбля спели a capella барочную песню о весне, исполненную на староанглийском языке и призывающую весну, которая в этом году сильно задержалась.

После концерта звездное небо над Петербургом хоть и было затянуто тучами, но сквозь них просачивались знакомые интонации из танго Карлоса Гарделя, которое он написал к фильму «Запах женщины». Его музыканты исполнили на бис, пустив на проекторе виды Петербурга. Оно на весь вечер застряло в сердце, а после концерта по дороге домой наблюдалось легкое беспечное головокружение от осознания того, что ты только что танцевал с самой Вселенной.