Зинаида Арсеньева

Культура 14 января 2016

Так звучит Россия

Сегодня, 14 января, отмечает 80-летний юбилей народный артист СССР художественный руководитель Академической капеллы Владислав Чернушенко. Он возглавил Капеллу в 1974-м. Композитор Георгий Свиридов однажды сказал, что Чернушенко реставрировал петербургскую певческую Капеллу с такой бережностью и тщательностью, с какой реставрируют старинную икону.

ФОТО Molodec/shutterstock.com

– Владислав Александрович, всем известно, что вы не очень жалуете юбилеи.

– Стараюсь избежать в эти дни публичных речевых поздравлений в мой адрес. Я их тяжело переношу, хотя понимаю, что некоторая часть сказанного говорится искренне. Поэтому последние годы прячусь от лишних словоизвержений за концертной программой, которую следует исполнить, избавляя публику от слушания дежурных текстов, а не музыки. Остальное же происходит в узком кругу домашнего застолья.

– Вы – ленинградец, пережили ребенком первый, самый тяжелый, год блокады. Помните ли войну?

– Я бы не назвал это воспоминаниями, поскольку все происходившее тогда продолжает жить во мне определившимися с тех пор морально-нравственными критериями. Они настояны на понятиях стойкости, чести, добра, братской взаимопомощи, веры и любви к Родине. И это свойственно не только мне одному, это духовная сущность целого поколения пацанов военных лет.

– В каком возрасте вы осознали, что хотите заниматься музыкой? Было ли это влияние семьи или ваше личное желание?

– Все решил случай или провидение Господне.

Наше жилье по возвращении из эвакуации в конце лета 1944 года оказалось через два дома от Капеллы, где шел прием в Хоровое училище. Мама привела туда нас с моим старшим братом Колей, и мы оба были туда зачислены. До сих пор не знаю ответа: ты выбираешь дорогу или дорога выбирает тебя.

– Какие музыканты и дирижеры оказали на вас наибольшее влияние? Кого из них вы могли бы назвать своими учителями?

– К счастью, их оказалось много. Назову лишь самых-самых: Палладий Андреевич Богданов, Георгий Александрович Дмитревский, Елизавета Петровна Кудрявцева, Александр Емельянович Никлусов, Семен Григорьевич Эйдинов, Илья Александрович Мусин, Георгий Васильевич Свиридов. Евгений Александрович Мравинский среди самых-самых – особо самый. Все главное, что я понял и, надеюсь, постиг в профессии дирижера, – от него. Мне посчастливилось, хоть и недолго, быть первым и единственным его студентом. Полтора года я присутствовал на всех репетициях и концертах Евгения Александровича и неоднократно общался с ним тет-а-тет. Получилось, что с ним связана вся моя жизнь, начиная с 1945 года, когда мы – хор мальчиков Хорового училища – пели под его руку в филармонических концертах. Потом было личное общение в доме моего дяди Василия Васильевича Кузнецова, с которым Мравинского связывала давняя дружба, затем период моего у него студенчества. И последующие годы общения и встреч до последних дней его. И все это время я учился. Каков результат этого учения, судить не мне.

– Сорок с лишним лет вы возглавляете Капеллу. В какие времена было сложнее работать – во времена СССР, перестройки или сейчас?

– Самая стабильная и разумно выстроенная система ведения музыкально-просветительской деятельности в сфере классической музыки была в СССР. Существование в ведении Министерства культуры СССР и РСФСР структур Госконцерта, Союзконцерта и Росконцерта обеспечивало организацию и контроль гастрольно-концертной жизни страны. Все крупные профессиональные музыкальные коллективы, солисты-исполнители, ансамбли песни и танца, фольклорные ансамбли помимо работы на стационаре обязаны были регулярно выезжать для выступлений в самых подчас отдаленных районах страны. Хор Капеллы каждый сезон проводил 2 – 2,5 месяца на гастролях. В перестройку рухнула не только гастрольная система, но в борьбе за выживание оказались и сами коллективы. До сих пор судьба многих из них, как и большинства филармоний, висит буквально на волоске и держится лишь на энтузиазме работников.

Для Капеллы, которую поддерживают городское правительство и комитет по культуре, а также Минкультуры и правительство РФ, ситуация выглядит вполне благоприятной. Однако есть общая тенденция чиновничьего видения музыкального искусства как части сферы услуг. Это толкает и нас сворачивать музыкально-просветительскую работу, коммерциализировать репертуарную политику, развлекать. Пока нам удается держаться прежнего курса. Но делать это становится все сложнее.

– «Нам говорит согласье струн в концерте, что одинокий путь подобен смерти» – это из сонета Шекспира. Хор – это согласье голосов. Легко ли добиться этого?

– Что проще, связать пучок соломы или составить праздничный букет из цветов? В хоровом пении используются два способа получения голосового согласия. Первый и весьма распространенный: устранить у поющего индивидуальную тембровую окраску, как бы оскопить голос, нивелировав его природную особенность. У певцов это называется «пение на подснятом дыхании». В результате довольно легко достигается ровное ансамблевое звучание, тон которого выхолощен, а голоса лишены эмоциональной наполненности. При этом напрочь исключаются яркие тембровые краски и совершенно исчезает возможность получения сочного сильного звука. Зато обеспечивается аккуратность и интонационная надежность. Для меня такое согласие подобно дистиллированной воде без цвета и запаха. Оно похоже на человека, которому дозволено говорить только ровным полушепотом.

Я воспитанник школы Капеллы и, наверное, генетически воспринял манеру звучания старейшего русского хора. Она основана на многовековой певческой традиции российского народа. Я исповедую то голосовое согласие, где сохраняется тембровая краска каждого певца, где каждый обязан в хоровой толпе ощущать себя солистом и быть готовым при необходимости выполнять эту функцию... Там динамическая звуковая шкала оказывается почти беспредельной, возникает в тишайшем штиле и достигает силы бушующего девятого вала. Добывается такое непросто. Но так всегда звучала Россия. Так ей и теперь надлежит звучать. А умельцы этого дела и прежде были, и ныне найдутся.

– Вы с давних пор преподаете в Консерватории. На ваш взгляд, уровень музыкального образования в России выше, чем в европейских странах или сегодня это не так? Вы не раз говорили о дефиците музыкантов, играющих на духовых инструментах. С чем он связан и удалось ли решить проблему?

– Многие годы система образования в СССР, в том числе и профессионального, признавалась лучшей в мире. Реформирование ее под заокеанские стандарты нанесло колоссальный урон. Не обошлось без потерь и в музыкальном образовании. Мы пока еще сохраняем приоритет в подготовке пианистов и исполнителей на струнных инструментах, но до обидного потеряли свои позиции в специальностях медных и деревянных духовых инструментов, да и в ударных тоже.

Катастрофа с музыкантами духовых специальностей обусловлена, с одной стороны, потерей престижности профессии оркестрового музыканта в связи с его материальной необеспеченностью. С другой – уничтожением отечественного производства духовых инструментов и возможностью приобрести только дорогие инструменты иностранных фирм. Для детей работников бюджетной сферы это роскошь недоступная. К слову, существует сегодня и проблема кадров для профессиональных хоров страны.

– Расскажите, пожалуйста, о репертуаре вашего хора. Появляются ли сегодня интересные и талантливые новые произведения?

– Сегодня очень затруднено исполнение сочинений современных композиторов. О коммерциализации в нашей работе и о трудностях ведения музыкально-просветительской деятельности выше уже говорилось. Увлечь публику именем неизвестного композитора и незнакомого произведения и уговорить ее купить билеты – это из области сказок. Нужны Чайковский, Рахманинов, Бетховен, Бах. Тем не менее кое-что все же удается. В последних сезонах прозвучала кантата нашего замечательного композитора Геннадия Банщикова «Зодчие» на стихи Дмитрия Кедрина. Удивленные слушатели восторженно приняли это сочинение. Большой успех сопутствовал и премьере хорового цикла «Молитвы последних Оптинских старцев» нового для нас автора Виктора Усовича из Улан-Удэ. Сохраняем в репертуаре и продолжаем исполнять одно из самых ярких сочинений отечественной музыки – Ораториальную сюиту из оперы «Виринея» Сергея Слонимского.

– Камерный хор Смольного собора, которым руководит Владимир Беглецов, остался сейчас практически без крыши над головой и кочует по разным площадкам, потому что собор передан в ведение Русской православной церкви. Высказывалось церковными иерархами и намерение получить в свое ведение Исаакиевский собор. Каково ваше отношение к этому?

– Мне не кажется правильным изъятие Смольного собора из многопрофильного светского функционирования, ибо исчезает главный в этом районе культурный центр, деятельность которого играла важную просветительскую роль. Музейная значимость Исаакиевского собора, по-моему, превосходит значимость его использования только для богослужебных целей. Сочетание этих двух направлений представляется мне оптимальным.

– Есть ли сегодня у Капеллы проблемы? И если да, то что нужно для их решения?

– У Капеллы те же проблемы, что и у всей страны. Главное – в сбережении бесценного наследия, доставшегося нам от отцов и дедов. Важнейшие его составляющие: сохранение родного языка, национальных традиций и национальной культуры. Только это обеспечивает развитие экономики и промышленности. Духовные скрепы соединяли народ в соборное братство и наделяли его необоримой мощью. Тому свидетель вся наша история. Не нова и нынешняя ситуация противостояния России остальному миру. Сколько раз ее предавали так называемые союзники и названные друзья, за спасение которых Россия платила жизнями сотен тысяч своих сыновей.

Капелла в силу своей биографии была и остается одним из бастионов отечественной культуры. Хоровое песенное дело нынче оказалось на переднем рубеже фронта за сохранение национальных традиций. В этом и заключается проблема Капеллы. Решение ее в том, чтобы независимо от обстоятельств выстоять и не дать себя опрокинуть.

– Остается ли у вас время на что-нибудь, кроме музыки? Интересно ли вам то, что происходит сегодня в искусстве, например, посещаете ли вы театры?

– Время остается. Жаль, что здоровье не позволяет, как раньше, много двигаться, работать с рубанком, стамесками и сверлами. Стал редким гостем музеев и театров. Совсем не пользуюсь компьютером. Много читаю. Наслаждаюсь общением с правнуком Ванюшкой. Переживаю, что многое из задуманного не получается осуществить в ускоряющемся галопе мелькающих лет. Но благодарю Господа за дарованное мне счастье ступать всю жизнь по песенной стезе и чувствовать, что этот мой путь и есть выполнение Его Поручения.

Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 004 (5621) от 14.01.2016.