Судьба в парандже. На экраны вышел фильм «Пальмира»
На экраны кинотеатров вышел новый фильм «Пальмира». Его поставил режиссер Иван Болотников, а посвящен он теме, которая за последние четверть века не исчезает из медийного пространства вокруг нас, – терроризму. Только нет в «Пальмире» ни лихих перестрелок, ни решительных действий контртеррористических подразделений, ни отважных героев. Рассказанная в картине история совсем о другом – о том, как близкие люди становятся чужими.
Живущий в Дагестане Артур (Геза Морчани), бывший врач, узнает от ФСБ, что его дочь Мирьям (Екатерина Крамаренко) завербована террористами из запрещенной в России организации ИГИЛ. Намереваясь спасти родное дитя, Артур отправляется в ту самую Сирию, о которой мы с вами столько наслышаны за последние годы. Собственно, сюжет картины и разыгрывается как некая печальная одиссея Артура в поисках Мирьям.
Фабула «Пальмиры», судя по всему, имеет и некоторое отношение к реальности. Во-первых, потому что прецедент с Мирьям не единственный эксцесс, связанный с вербовкой радикальными исламистами. В видеозаписи, которую показывают Артуру, вместе с его дочерью можно увидеть еще двух завербованных и одетых в паранджу женщин. А во-вторых, мы уже сталкивались с подобной историей в России, когда студентку МГУ Варвару Караулову точно так же завербовали ловцы растерянных человеческих душ, пытаясь заставить ее принять сторону террористического зла.
Подобный контекст только обостряет восприятие плавного, в чем-то даже психоделического течения событий на экране. Не уверен, что именно таким видел свое творение в замысле режиссер, но то, сколько и каких авторов выступили в качестве создателей сценария, говорит само за себя: Константин Лопушанский, Денис Гуцко и Вячеслав Рыбаков. Каждый из них – литературная и киновеличина сам по себе. К тому же объединяет их тяга к некоему футуристическо-критическому взгляду на мир. Да и сам режиссер Болотников не чужд фантасмагорических отношений с эмпирической действительностью. Вспомним его игровую экранную версию биографии и творчества Хармса.
Однако в «Пальмире» все исходные данные сюжета переплелись таким образом, что самые жесткие и жестокие эпизоды террористического житья-бытья выглядят как обыденное дело. Тягучее и плавное повествование воспринимаешь исключительно как некий образ душевного состояния Артура, отправившегося в странствие по тропе отцовской любви.
Только вот путешествие в фильме обернется такими опасностями и рисками, что впору вспоминать аналогичные зарубежные картины о героях, вынужденных вести собственное расследование в чуждой для себя и агрессивной по воздействию среде не обитания, но выживания. Вспомним один из ярких примеров на эту тему – фильм Коста-Гавраса «Пропавший без вести».
Герой «Пальмиры» все-таки добирается до конечной цели своего опасного путешествия и начинает трудиться на износ в госпитале на стороне боевиков-террористов, наблюдая за теми бесчинствами и казнями, которые творятся вокруг. Идет война, жестокая и кровавая, и Артур – ее участник. Мы видим происходящее на экране его глазами, а он пытается отстраниться и продолжает искать Мирьям.
По сути, «Пальмира» – это монофильм, который наполнен визуализированными воспоминаниями Артура о его отношениях с Мирьям времен детства дочери, напоминающих о том, что было когда-то в их неполной семье счастье общения родных людей. Жена Артура ушла из жизни во время родов Мирьям. И эта боль никогда не отпустит ее отца. Поэтому воспоминания и отдают какой-то ностальгической горечью, порождая предощущение того, что поиски дочери, быть может, и завершатся желанным исходом, но их итог вряд ли обрадует Артура.
Недоговоренность мотивов поступка дочери и ее последующего поведения при встрече с отцом, который все-таки нашел ее в этом безумии кровавых восточных разборок, запутывает зрителей. А они ведь хотят понять: что побудило Мирьям броситься в объятия террористов и надеть на себя ту самую паранджу, которая станет фатальным символом ее трагической судьбы. Этого же хочет и Артур, надеющийся на то, что он все-таки сумеет вырвать дочь из бандитских лап. Но недаром картина носит название «Пальмира», которое напоминает об участи этого древнего памятника на Ближнем Востоке. Кто помнит, чем все закончилось, тот предугадает и возможную трагическую развязку отношений отца и дочери.
Здесь стоит сказать, что все эти эмоции и мысли вызвал у автора этих строк венгерский актер Геза Морчани, сыгравший главную роль. Понятно, что внешне он вряд ли похож на жителя горного Дагестана, где стартует действие картины. Но сей этнографический аспект не влияет на восприятие драмы поисков.
Морчани играет конкретную историю переживаний конкретного отца. Его замедленная пластика и пронзительный взгляд, молчание – все это притягивает зрительский взор к герою, который и ведет действие через все обстоятельства. Драматизм переживаниям героя добавляет и дубляж его речей, осуществленный актером Сергеем Кошониным.
Так и рождается на наших глазах образ человека, верящего в свое отцовское чувство любви. В определенный момент даже кажется, что он таки добьется желаемого, найдя дочь. И даже отправится с ней на родину. И для этого вовсе не надо уходить от погони...
Все у Артура получилось как бы само собою. Даже встреча с новым «хозяином» Мирьям, местным главарем бандитов, воспринимается всего лишь как некая экзотика, не более. Нам не дано там оказаться. И слава богу.
Зато теперь мы убедились в том, что исламский терроризм коварен и жесток. Его эмиссары успешно плетут те сети, в которые попадаются люди, желающие перемен в своей жизни. «Умеют они влезть в душу», – слышим мы с экрана справедливую реплику того вестника горести, офицера ФСБ, визит которого и вынудил Артура отправиться на поиски. Смысл этой реплики зрителям станет ясен в самом финале картины.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 49 (6887) от 23.03.2021 под заголовком «Судьба в парандже».
Комментарии