Совершенно петербургский человек. Чем запомнился певец Валерий Агафонов

Исполнилось 35 лет с тех пор, как артист ушел из жизни.

Мемориальная доска на доме №32 по Моховой улице, несколько грампластинок и CD-дисков, изданных уже после смерти. После Валерия Агафонова не так много осталось осязаемого, вещественного. Однако люди из музыкальной среды называют его не иначе как «выдающимся исполнителем романсов».

Помнят его и обычные слушатели, с большим трудом достававшие его любительские записи. Память живет, она нематериальна. Валерий Агафонов и сам был таким – нематериальным, непрактичным, неземным. Наверное, он просто был очень петербургским человеком – интеллигентным, скромным до застенчивости, добрым, немного странным и абсолютно свободным.

Он родился за несколько месяцев до начала Великой Отечественной войны. Его отец Борис Лукич Агафонов – сотрудник восточного отдела Публичной библиотеки – погиб в первые дни войны. Он имел право на бронь из-за крайне плохого зрения, но ушел на фронт добровольцем, захватив с собой несколько пар очков.

Мама Мария Леонидовна была воспитательницей детского сада. Она выжила в блокаду и чудом сохранила жизни и своих, и чужих детей, хотя за эти страшные 872 дня ее сын не раз был на грани смерти. Блокада еще скажется на судьбе Валерия Агафонова, но о ее трагичности он, кажется, не думал. Просто любил свой город и место, где прошло его детство – маленькую комнатку на четвертом этаже в обычной коммуналке на Моховой.

Уже в зрелом возрасте у Агафонова появилась возможность переехать в новый дом, получить собственную квартиру. Он отказался. Не представлял, как сможет жить в другом районе, когда на Моховой знал каждый дом, каждый проходной двор. Для него была важна сама атмосфера этого места: молодые актеры, художники, музыканты. Именно здесь он освоил первые аккорды и страстно (как выяснилось – навсегда) увлекся романсом. Друзья говорят, что он знал наизусть 800 романсов – старинных русских и современных, белогвардейских, цыганских. Искал их по нотным магазинам, на старых грампластинках, у друзей и знакомых.

Фото предоставлено Татьяной Агафоновой

Именно романсу он был предан всю жизнь, хотя Валерий Агафонов прекрасно рисовал, был очень артистичен. Он снялся в двух фильмах – «Путина» и «Личной безопасности не гарантирую...», играл в Вильнюсском драматическом театре, пробовался в московский Театр на Таганке. В юности был вольнослушателем на курсе Меркурьева в Ленинградском театральном институте, хотя официально в вуз так и не поступил. Прожив всего 43 года, он в общем-то успел многое. Мог бы больше, но есть такой род людей – наверное, очень счастливых – что живут не так, как принято, которым не нужна никакая слава. По крайней мере, ради нее они не готовы биться с ветряными мельницами, идти по головам или изменять себе.

Чаще всего Агафонов пел и играл на домашних концертах у своих друзей, которые записывали его на свою любительскую аппаратуру. Может быть именно такая домашняя запись и попала когда-то к Георгию Александровичу Товстоногову? Рассказывают, что легендарный худрук БДТ очень любил творчество Агафонова и, садясь в машину, включал кассету с его романсами. Лично режиссер и музыкант знакомы не были, хотя и жили в одно время, в одном городе.

Валерий Агафонов вообще не был избалован популярностью. Однажды ему позвонили друзья и сказали: «Срочно приезжай, мы достали запись со старинными романсами, поет какой-то эмигрант». Агафонов тут же приехал и... услышал свой голос. Впрочем, такие эпизоды вряд ли могли его расстроить. По словам близких людей, честолюбие ему не было свойственно в принципе.

Большая удача, что жизнь свела Агафонова с Михаилом Крыжановским, ленинградским инженером, который в своей квартире подпольно записывал концерты Высоцкого, Галича, Розенбаума. Благодаря этому человеку до нас дошел и голос Агафонова, его уникальная манера исполнения – романтичная, старомодная, но при этом абсолютно своя, без грамма фальши.

Он и жил, как пел – словно ветер, что бродит по бесконечным петербургским дворам. Менял города, был и электриком, и осветителем сцены, и актером. Путешествовал с цыганским табором. Даже обретя семью, не думал о материальном благополучии. Лишь под конец жизни друзья устроили его в Ленконцерт. Начались регулярные выступления. Конечно, не на больших площадках, но зрители Агафонова ждали и любили. В планах был концерт в Малом зале Филармонии.

Наверное, для любого творческого человека признание, пусть и такое позднее – радость. Хотя мало кто знал, как тяжело доставались Агафонову эти организованные Ленконцертом выездные выступления. Как и многие блокадные дети, он был очень больным человеком. Неоперабельный порог сердца, обнаруженный врачами еще раннем детстве, мешал Валерию Агафонову жить. Но не петь.

Когда певец в очередной раз попадал в больницу, врачи, стабилизировав его состояние, разрешали принести в палату гитару. Агафонов пел и ему становилось легче дышать. Вот и 5 сентября 1984 года он просто очень торопился к зрителям – его срочно вызвали с дачи, где он отдыхал с женой и маленькой дочкой, на концерт. Умер по дороге от сердечного приступа.

Те, кому дано это право – быть счастливыми вне зависимости от внешних обстоятельств и наших земных представлений об успехе – обычно глубоко верующие люди. Таким был и Валерий Агафонов. Правда, он никогда это не афишировал. Не потому что нельзя, вряд ли он чего-то боялся. Самое важное всегда скрыто. Отпевали этого советского и такого несоветского певца в Александро-Невской Лавре.