Солист Мариинского театра Станислав Трофимов исполнил ведущую партию в опере «Русалка»
Мариинский театр наряду с обилием популярных названий опер и балетов в активном репертуаре включает исполнение забытых, редко появляющихся в театральных афишах названий, и это может стать событием. Так произошло с исполнением в Концертном зале Мариинского театра редко сегодня звучащей оперы Александра Сергеевича Даргомыжского «Русалка», написанной по одноименной драме Александра Сергеевича Пушкина.
© Мариинский театр. Фотограф Михаил ВИЛЬЧУК. 2024 г.
Эта опера требует отличного квартета голосов, сильного актерского ансамбля, однако прежде всего — наличия баса, центрального, главного героя оперы (хоть и не титульного) — Мельника. Именно Мельника вспоминают в первую очередь, говоря об опере Даргомыжского, одной из самых важных, значимых и сложных ролей для русского баса.
Судьба самой оперы сразу оказалась зависимой от исполнителя партии Мельника: на премьере оперы в 1856 году неудачную постановку спас Осип Петров — выдающийся бас русской императорской сцены XIX века. Мельник был особой ролью для Федора Шаляпина. Можно сказать, что Шаляпин начался с Мельника, одной из первых оперных ролей певца. Впервые в этой роли он выступил на сцене Тифлисской оперы в возрасте двадцати лет; именно тогда в прессе был отмечен яркий драматический талант молодого певца. «Такого сумасшедшего и озлобленного Мельника не найдешь даже на императорской сцене!» — писали о нем. С ролью Мельника был связан и первый успех Шаляпина в Мариинском театре 30 апреля 1896 года (певцу 23 года). При подготовке роли Шаляпин брал уроки у знаменитого драматического актера-трагика Мамонта Дальского.
Тогда был найден и ключ к образу Мельника, ставший основным принципом работы Шаляпина над оперной партией: «В интонации, в окраске слова и фразы — вся сила пения». И не случайно в начале пути великого русского певца был Даргомыжский с его творческим кредо: «Хочу, чтобы звук прямо выражал слово, хочу правды». Композитор стремился, чтобы мелодия могла передавать бесконечно изменчивые интонации человеческой речи. Это наследовал Мусоргский, объявив Даргомыжского «великим учителем музыкальной правды». Его Борис Годунов был бы немыслим без Даргомыжского.
Музыка заговорила сама. Юрий Башмет выступил в Северной столице вместе с юными талантамиКонцертное исполнение оперы без костюмов и декораций ставит певца перед сложной задачей создать образ исключительно через музыку, через интонацию. И можно сказать, что исполнение «Русалки» в Концертном зале солистами оперы, хором и оркестром Мариинского театра получилось выдающимся благодаря всему ансамблю певцов, но прежде всего — появлению Станислава Трофимова в роли Мельника.
В любой партии и даже отдельной арии, которую исполняет Трофимов, возникает выпукло вылепленный образ, но вся сила эмоций, переживаний, событий передается в интонации. За ней стоит смысл, точнее, смыслы, характер, история и контексты разного порядка.
В первом действии оперы Мельник Трофимова — степенный мужик, хозяин, вальяжный, хитрый, привыкший, что к нему идут на поклон, но сам способный быть угодливым и подсуетиться ради выгоды. В его назидании дочери есть ворчание, но серьезность соседствует с искрами озорства, ощущением, что он сейчас может пуститься в пляс. Сцена и ария Мельника во втором действии в исполнении Станислава Трофимова претендует быть монооперой. Этот Мельник страшен в своем безумии, вызывает ужас и сострадание. В одном слове певец умеет передать целую гамму смыслов и красок: ирония, боль, дикий смех, сменяющийся гипнотическим заговорщическим пиано, нежность при упоминании внучки Русалочки, ужас и мощь… Но удивительным мастерством певца все интонации от ласковой кантилены до крика, шепота и всхлипов никогда не теряют своей вокальной основы, они поются. Интонация определяет и осанку, и жест, и невозможность вести себя по‑концертному в исполнении оперы. Потому безумный Мельник Трофимова (в концертном костюме, но чуть добавивший «всклокоченности» своей прическе) не ушел со сцены, а спрыгнул, почти слетел, как ворон, которым себя Мельник ощущает.
Ансамбль сложился достойный: Князь — Игорь Морозов, его насыщенный, сфокусированный, с великолепной кантиленой и гибким сильным верхом тенор звучал лирически тепло в ариозо и дуэтах первого действия, чудесной арии во втором, и драматически страстной — в сцене с Мельником. Партия Наташи-Русалки позволила Ирине Чуриловой с ее красивым сопрано проявить свой драматический талант. Ее звук был нежным в великолепном романсовом ариозо в первом действии, она была легкой и кокетливой с князем, драматической, почти теряющей разум после расставания с ним и повелительницей подводного мира, мстительной Русалкой во втором действии. Княгиню композитор выписал лирическим персонажем в отличие от развитых драматических характеров трио главных героев. Ее холодность и сдержанность в исполнении Зинаиды Царенко была хорошим контрастом Наташе-Русалке.
В музыке оперы возникает почти ностальгическое узнавание Даргомыжского — автора замечательных романсов и песен. Но замечательные мелодии чередуются со страстными монологами и напряженными диалогами, сменяются симфоническими фрагментами — очаровательными танцами русалок, усиливающими контраст разворачивающейся драмы и сумасшествия. При наличии такого ансамбля солистов и артиста центральной роли есть основания ждать, что в Мариинском появится и постановка «Русалки».
Читайте также:
В Петербурге пройдёт всероссийский фестиваль современной музыки «Эклектика Шнитке»
Музыкально-литературный вечер «Музыкальный мир Мейерхольда» прошёл на фестивале «Дягилев. P. S.»
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 2121 (7797) от 21.11.2024 под заголовком «Явление Мельника».
Комментарии