Скромно, зато стабильно. «Серебряная лира» заиграла в Петербурге

На закрытии IX международного фестиваля камерного исполнительства «Серебряная лира» впервые в Большом зале Филармонии выступил струнный джазовый «Квартет Черепашьего острова» из США.

Фото: Pexels

Это фестиваль бесценный не только в петербургском, но и в российском контексте, поскольку создан для сохранения камерной музыки, уязвимой не меньше, чем исчезающие виды животных, занесенные в Красную книгу. Но любой фестиваль камерной музыки - предприятие затратное и едва ли прибыльное. А потому головная боль организаторов - придумать хоть пару концертов, которые бы с гарантией завлекли публику и принесли мало-мальский доход.

Петербуржцы - народ, конечно, не темный, но едва ли можно сказать, что сегодня в нашем городе много известных камерных инструментальных ансамблей, на чьи выступления публика ломилась бы. Ни Филармония, ни Концертный зал Мариинского театра лишний раз не рискуют ставить подобные концерты, дабы не оказаться в убытке. Что уж говорить о Консерватории, которой нынче совсем не до высокого искусства. Там считают деньги, сокращая рабочие места, чтобы когда-нибудь завершить наконец капитальный ремонт исторического здания.

Но так или иначе, у петербуржцев есть скромный, зато стабильный фестиваль камерного исполнительства. Организаторы сумели собрать международный форум из музыкантов Австрии, Сербии, Венгрии, Нидерландов, США. Фестиваль открывали виртуозные пианисты-близнецы братья Юссен, их подхватил струнный квартет Белградской филармонии, дуэт Инги Дзекцер и Ласло Фаньо, который заменил более известного венгерского виолончелиста Иштвана Вардаи. С сольным концертом выступил петербуржец Мирослав Култышев.

Но, судя по всему, организаторы фестиваля решили, что камерную музыку спасет джаз. Струнный джазовый «черепаший» квартет на закрытии собрал аншлаговый Большой зал Филармонии. Дважды обладатели «Грэмми» за «Лучший классический альбом-кроссовер», четверо заокеанских музыкантов и в самом деле показали высокий класс свободной, легкой, чистой и умной игры. Основатель квартета - скрипач Дэвид Балакришнан заимствовал название своего струнного детища из американской мифологии, положив в основу ансамблевого стиля импровизацию. Вместе с тремя более молодыми коллегами - скрипачом Алексом Харгривсом, альтистом Бенджамином фон Гутцайтом и виолончелистом Малкольмом Парсоном Дэвид пускался в каждую пьесу как в увлекательное путешествие по джазовым мирам Чарли Паркера и Телониуса Монка, Джона Колтрейна и Майлза Дэвиса. Были исполнены и сочинения участников квартета - Дэвида Балакришнана и Бенджамина фон Гутцайта. Несколько композиций они исполнили с легендой ленинградско-петербургского джаза Давидом Голощекиным.

Искрящийся профессионализм американской четверки обезоруживал сомневающихся в том, что джаз сегодня - это абсолютная классика, хотя играли они ее не в смокингах, а словно на репетиции, вероятно, для установления большего контакта со слушателями. А вот второй «приджазованный» ансамбль - трио Zap с музыкантами из разных точек Европы - и не скрывал, что собрался, по словам его лидера Георга Брайншмида, порепетировать в Петербурге. И хотя явной халтуры не наблюдалось, публика отреагировала на финальную пьесу жестко, отхлопав лишь раз и не вызвав музыкантов ни на один бис. Вероятно, слушатели почувствовали прохладность манеры, низкую температуру эмоций, подозрительно короткие номера, сочетавшие обработки барочных шлягеров Баха, Генделя и Вивальди, пьесы самого Брайншмида и прочие джазовые композиции.

Венский ансамбль Альбана Берга собрал полный Малый зал Филармонии. Австрийцы продемонстрировали венское чувство меры в ансамблях Густава Малера, Иоганнеса Брамса и Эриха Корнгольда - композиторов, чью австро-венскую традицию они ощущают кожей. Каждой эмоции в ансамблях было ровно столько, сколько можно проявить в культурной беседе, чтобы не задеть собеседника чрезмерностью, пафосом и психологическими проблемами.

Самым казусным стало выступление барочного ансамбля D^,Accordo под руководством Илахи Садых-заде из Баку - дебютантов фестиваля и петербургской, если не российской, филармонической сцены. Сложный, отчасти неизвестный репертуар, которым обычно козыряют европейцы, предстал у десяти бакинских музыкантов ярко и эмоционально. Можно догадаться, как, наверное, их ценят на родине, коль скоро в их ансамбле есть сопрано, способная подражать виртуозности Чечили Бартоли.

Петербургская публика встречала бакинцев с большим интересом. Однако каждый следующий номер убеждал в том, что при всем заразительном южном темпераменте им не хватает чувства стиля, барочной изощренности. Сопрано бесстрашно виртуозничала, но ее рулады скорее утомляли прямолинейностью, звук на легато не лился в зал, а уходил куда-то внутрь исполнительницы. Искусство же контратенора с его гипертрофированными эмоциональностью и сладостью интонаций отдавало любительством. Стиль музыкантов казался, скорее, подходящим для более свободного искусства уличных музыкантов Средневековья и Ренессанса.

Впрочем, петербургская публика, не избалованная подлинными барочными радостями, приняла искусство азербайджанского ансамбля за чистую монету, вознаградив их за искренность и самоотдачу бурными аплодисментами.

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 207 (6316) от 07.11.2018 под заголовком «Скромно, зато стабильно».