Сказка больше, чем жизнь

Оркестр Мариинского театра под управлением Валерия Гергиева исполнил в Концертном зале Мариинского театра считавшуюся на протяжении более ста лет утерянной «Погребальную песню» Игоря Стравинского, сочиненную композитором на смерть его учителя Николая Андреевича Римского-Корсакова.

Сказка больше, чем жизнь | ФОТО предоставлено пресс-службой Мариинского театра

ФОТО предоставлено пресс-службой Мариинского театра

Мировая премьера «Погребальной песни» состоялась 107 лет назад, в январе 1909 года, в Петербурге в Большом зале Консерватории в исполнении оркестра графа Шереметева под управлением Феликса Блуменфельда через год после смерти Римского-Корсакова. Стравинский в своих мемуарах «Хроника моей жизни» так вспоминал об этом: «К несчастью, партитура этого произведения пропала в России во время революции вместе с множеством других оставленных мною вещей. Я забыл музыку, но хорошо помню мысль, положенную в ее основу. Это была как бы процессия всех солирующих инструментов оркестра, возлагающих по очереди свои мелодии в виде венка на могилу учителя... Вещь эта произвела сильное впечатление как на публику, так и на меня самого». Даже по этому отрывку можно почувствовать силу переживания и экспрессии, заложенной Стравинским в своем мемориальном сочинении. Оркестровые голоса этого раннего сочинения Стравинского были обнаружены случайно - во время капитального переезда нашей Консерватории с Театральной, 3, на Глинки, 2. Библиотекарь Ирина Сидоренко, экстренно пакуя ноты, наткнулась на рукописи, «объявленные в розыск» Натальей Брагинской, специалистом по творчеству Стравинского, не так давно занявшей пост проректора по научной работе. «Ноты десятилетиями лежали у нас под боком, а мы не знали об их существовании! Но и не могли знать, потому что они не числились в картотеке консерваторской библиотеки: инвентарная книга показала, что их списали в начале 1950-х, когда в СССР имя композитора Стравинского было пугалом космополитизма и формализма. Списали, но не уничтожили, а уложили в глубину бездонного дубового шкафа, замаскировав плотными рядами нот, числившихся на балансе», - рассказала перед началом концерта Наталья Брагинская.

Программа вечера была идеально и изобретательно скомпонована, не только продемонстрировав тесную связь между учителем и учеником, но и образовав своего рода хронологический триптих. Его открыла сюита из предпоследней оперы Римского-Корсакова «Сказание о невидимом граде Китеже», после чего прозвучала «Погребальная песнь», а завершился этот грандиозный концерт музыкой балета «Жар-птица» (1910). Все три сочинения обнаружили поразительную генетическую связь, начавшись с мистически окрашенного движения в низком регистре, словно питаясь силами подземных сил народного мифа и многовекового ритуала. Абсолютное родство чувствовалось и в мастерстве оркестрового письма, в стремлении к бесконечному разнообразию в поиске новых звучностей, новых тембровых микстов, неслыханных гармоний. Но в «Погребальной песне» виделись еще и маски Вагнера. Сознательно или подсознательно Стравинский зарифмовал персону учителя с вагнеровским героем, в частности, с Зигфридом, дав в разных ритмоформулах и гармоническом освещении явную отсылку к траурному маршу из «Гибели богов». Но ведь и Римский-Корсаков находился в определенной мере под гипнозом творчества автора «Парсифаля».

«Погребальная песня», написанная в ля-миноре для обогащенного тройного состава оркестра, восстановленная при помощи композитора Юрия Акбалькана (ученика Сергея Слонимского), открыла Стравинского отчасти уже и «Весны священной» с ее рериховскими пейзажами, ритуальными мотивами. В ней слышались и апокалиптические мистериальные скрябинские трубы. Но затмило все оргиастическое сияние «Жар-птицы» Стравинского с ее нескончаемо фонтанирующей симфонической фантазией, где «учение» Римского-Корсакова с его любовью к русской сказке вспыхнуло в музыке ученика, подобно возродившейся птице Феникс.

Валерий Гергиев выступил дирижером-медиумом, которому, как мало кому другому, подвластно связывать миры прошлого с настоящим и заглядывать в будущее, где вслед за гибелью страшного Кащеева царства брезжит слепящий свет «всеобщего ликования».


Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 228 (5845) от 06.12.2016.


Комментарии