Синяя птица контрпропаганды

На российские экраны вышло продолжение истории о «Голодных играх» — «Голодные игры. Сойка-пересмешница. Часть I». Собственно, это единственная часть, где как раз никаких «Голодных игр» — футуристических гладиаторских боев со смертельным исходом — нет.

ФОТО kinopoisk.ru.
Героиня Дженнифер Лоренс — «самая стильная мятежница».

Наследующие коммерческому успеху многолетних «Сумерек», «Голодные игры», поставленные по серии романов Сьюзан Коллинз, получили все плюсы и минусы потомственной подростковой «саги». Среди плюсов — подготовленная целевая аудитория, жаждущая увлекательных и опасных приключений еще одной хорошей девочки в окружении не менее двух симпатичных мальчиков. Среди минусов — недоверие взрослых, приученных «Сумерками» к снисходительности не только к «девочковым» вкусам и темам, но и к качеству итогового экранного продукта, который для детей считается приемлемым. Но «Голодные игры» (и по исходнику — литературному первоисточнику, и по исполнению) — совсем не «Сумерки» и отличаются от вчерашнего конкурента так же, как военный эпос от самодеятельного эротического фанфика (жаргонизм, произошедший от обозначения любительских произведений фанатов того или иного литературного или визуального произведения. — Прим. ред.).

Продюсеры фильма уже, разумеется, снискали положенные упреки в жадности: вторая часть «Сойки-пересмешницы» выйдет только через год и, без сомнения, заработает еще кучу денег в прокате. Но у разделения концовки надвое есть смысл: в каждом из фильмов — свой отдельный этап глобальной гражданской войны. Не отводящая времени на рефлексию подростковая «смертельная битва» на наших глазах превращается в антиутопию, с тем чтобы под конец перерасти в апокалипсис.

В первом фильме — зарождение самой мысли о бунте: в футуристической псевдоримской империи времен натурального упадка юные герои во главе с Китнисс Эвердин должны участвовать в «голодных играх» на истребление. Этим традиционным почетным жертвоприношением Капитолий ежегодно отмечает давнюю победу над восставшими. В финале оставшиеся в живых героиня и ее боевой товарищ Пит отказываются убивать друг друга, предпочтя добровольную смерть. Но даже самоубийство расценивается как акт гражданского неповиновения.

Во втором фильме — «И возгорится пламя» (там режиссера Гэрри Росса сменил Фрэнсис Лоренс и интонация фильма окончательно «сломалась», перейдя в иной регистр) — победители игр становятся орудием массовой государственной пропаганды, но парадоксальным образом одновременно оказываются и тайным символом зарождающегося народного восстания. Личная эмблема непокорной Китнисс — сойка-пересмешница (которая, как и «орленок, орленок», должна однажды блеснуть опереньем, собою затмив белый свет) — знак готовящегося бунта. В финале новых «голодных игр» героиня стреляет в купол над «ареной», нанося удар по главной силе своих высокопоставленных мучителей — имперскому телевидению.

В третьем по счету фильме — нынешнем — спасенная повстанцами Китнисс оказывается в настоящем подполье. Следующий важнейший этап современной войны — контрпропаганда. Сойка-пересмешница должна записать несколько промороликов, разоблачающих политику Капитолия и призывающих к восстанию. Телевидение, реклама, умение «хорошо выглядеть для спонсоров» — в «Голодных играх» все это выведено на уровень вопросов жизни и смерти (понравился аудитории — получил спасительную пайку). Из Китнисс делают «самую стильную мятежницу» — потому что мятеж должен быть в моде. Демократия — это винтаж, ему еще только предстоит популярность.

Фигура генерального продюсера первого канала Капитолия и распорядителя игр — хитроумного Плутарха — в исполнении ныне покойного Филиппа Сеймура Хоффмана значительно превосходит все, что можно было бы ожидать от фильма для подростков. Это степень мягкого профессионального цинизма, который до того двусмыслен, что начинает казаться даже чем-то романтическим. Куда проще подпольный президент Альма Койн — Джулианна Мур с седыми волосами и ледяным взглядом играет железную деву демократии, готовую положить множество жизней ради высшего блага (наши опытные зрители поймут, что на самом деле она пытается сыграть Аллу Демидову в «Служили два товарища», но значительно слабее).

Китнисс — плохая актриса (в отличие от играющей ее превосходной Дженнифер Лоренс). Она не может правильно записывать воззвания на фоне зеленого экрана — для правды чувств ей нужна реальность. Промоакции телебригады под руководством Натали Дормер — новое слово в телевидении: свои речи Китнисс импровизирует прямо на поле боя, только что отстрелявшись по капитолийским штурмовикам, на фоне сожженного врагами госпиталя. Получается убедительно.

Эта часть «Сойки-пересмешницы» — со всеми ее бесконечными руинами и мрачным бытом в подземелье — целиком посвящена способам и нравственным аспектам массового вещания и политтехнологий. Какова мера личной ответственности человека в кадре, можно ли ради высшей цели пользоваться теми же средствами, что и ненавистный тебе враг, и так далее. Дети, вероятно, могут и заскучать, а вот взрослые, наблюдая за тяжелейшим припадком буйнопомешанного героя, буквально отравленного госпропагандой и пережившего промывку мозгов, — вряд ли. В этой суровой сказке самые актуальные общественные проблемы просто выведены на мифологический уровень. А антиутопия иногда оборачивается утопией — стоит лишь задуматься о том, что народное восстание против режима, привычного к человеческим жертвоприношениям, для героев «Голодных игр» — лишь вопрос времени.

Смысл есть даже в самом буколическом эпизоде «Сойки-пересмешницы»: в минуту отдыха на берегу реки телебригада записывает песенку Китнисс, которой вторят, «пересмеиваясь», те самые бесчисленные сойки в рощице. Этот птичий пересвист иначе зовется ретвитом.

(Ретвит — повторение сообщений в «Твиттере», ставшем сегодня важным способом информирования. Символ «Твиттера» — маленькая синяя птичка. — Прим. авт.).

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 221 (5347) от 25.11.2014.