Лауреаты «Щелкунчика» выступили в Концертном зале Мариинского театра
Три юных лауреата телевизионного конкурса «Щелкунчик» выступили в Концертном зале Мариинского театра, исполнив в сопровождении симфонического оркестра этого театра под управлением Тимура Зангиева инструментальные концерты Бруха, Р. Штрауса и Чайковского.
Иллюстрация Stokketer/shutterstock.com
Нет ничего сложнее, чем критиковать детей, оказавшихся на сцене. Критикой можно не только спугнуть талант, подорвать веру в свои силы, но и повлиять на психику, сделав из музыканта несчастного человека-неудачника. Хотя можно, напротив, выковать сильную личность... Впрочем, сегодня вся эта родительско-педагогическая сентиментальность стремительно становится частью прошлого. Время меняется, и дети так активно переходят в наступление, что, кажется, завтра они с легкостью смогут стать хозяевами музыкального мира.
Если сравнивать со временами Моцарта, когда его папаша Леопольд возил чудо-ребенка по городам и весям, показывая результат своей строгой педагогической методы как «штучный товар», сегодня детско-юношеское исполнительство превратилось в индустрию. Детские и юношеские вокальные и фортепианные конкурсы демонстрируют, что большой процент юных участников готов бороться за победу, превозмогая боль и отчаяние. А телеконкурс «Щелкунчик» и вовсе не стесняется показать, что детей можно иногда даже и не очень деликатно покритиковать в прямом эфире. После каждого выступления конкурсанта члены жюри, по регламенту, устраивают обсуждение его достоинств и недостатков.
Востребованность конкурсов оказалась так высока, что никто уже и не замечает, что детское творчество стало частью большого взрослого бизнеса: от педагогов, готовящих за немалые гонорары вундеркиндов, до концертных организаций и прочих структур, эксплуатирующих эту благодатную тему. Вопрос лишь в том, кто вырастает из этих детей-победителей и какое искусство будет интересовать их завтра. Уцелеют ли их души в далеко не всегда благородной гонке взрослых, делающих высокие ставки.
Но дети, состязающиеся за лучшее исполнение музыки Баха или Моцарта со смычком в руке, в любом случае предпочтительнее ребят, духовно гибнущих в социальных сетях, не способных оторвать руки от гаджетов. Дети в Концертном зале Мариинского театра уже давно в порядке вещей. Они участвуют в спектаклях, включая оперу «Брундибар» Красы или «Петю и Волка» Прокофьева, они играют на фестивале «Лики современного пианизма». Обладатели так называемых золотых «Щелкунчиков» - 14-летняя скрипачка Софи Лейфер, 14-летний гобоист Тимофей Яхнов и 16-летний пианист Максим Ландо - уже не дети, а подростки. Но даже при бесспорных технических достижениях они еще в самом начале пути к постижению глубин и высот духа той музыки, за которую каждый из них так смело брался.
Первый концерт для скрипки с оркестром соль-минор Макса Бруха, посвященный скрипачу Йозефу Йоахиму, другу Иоганнеса Брамса, прозвучал у Софи очень ясно и драматургически оформлено. В этой ясности, пронзающей полнозвучности и густой певучести тона без труда угадывалась школа знаменитого профессора Захара Брона. В Софи, которая начала учиться игре на скрипке в четыре года, чувствовались невероятная сценическая выдержка и абсолютное бесстрашие. В то же время в ее манерах сквозила и трогательная детская непосредственность, особенно в тот момент, когда она начала кланяться на аплодисментах, невоспитанно ворвавшихся сразу после первой части.
Софи, бесспорно, чутко слушала оркестр, но ей явно иногда не хватало более эмоциональной и динамической отдачи от дирижера, который выглядел куда менее решительным в своих жестах, чем молодая скрипачка. Тимофею Яхнову, гобоисту-виртуозу, повезло с отдачей чуть больше. В Концерте для гобоя с оркестром Рихарда Штрауса, написанном 81-летним автором «Саломеи» на склоне композиторской карьеры, превалировало созерцательное настроение. Штраус замыслил в этом концерте забыть об ужасах недавно пережитой Второй мировой и испытать новую молодость, полную иллюзорных надежд. Тимофей с захватывающей дух легкостью, мягкостью и грацией вел свою партию, подобно художнику, вдохновенно импровизирующему на холсте.
Первый концерт для фортепиано с оркестром Петра Ильича Чайковского не случайно был оставлен для финала концерта, как главный хит. К нему и внимание было приковано больше всего. Максим Ландо играл очень экзальтированного, почти в листовском ключе Чайковского, бросаясь на контрастные полюса эмоций. В отличие от менее пристрастно исполненных концертов Бруха и Штрауса Первый концерт был исполнен дирижером и оркестром Мариинского театра с куда более внятным чувством, толком и расстановкой: как-никак это «наше все».
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 012 (6365) от 24.01.2019 под заголовком «Симфонические дети».
Комментарии