Симфонические анекдоты и наоборот

Жюри Венецианского кинофестиваля раздало призы.

ФОТО S.Borisov/Shutterstock

«Золотой лев» за лучший фильм присужден романтической сказке Гильермо дель Торо «Форма воды». Приключения! За проведение опытов над ихтиандром (о, как его чешуя напоминает разноцветное стекло в венецианских витринах...) борются американская и русская разведки — 1962 год. Немая девушка влюблена в танцы и воду как субстанцию наслаждения. Растерянный папа, который говорит «нет!» своей возрастной разочарованности и бросается на помощь влюбленным. Альковная любовная сцена между человеком-амфибией и его спасительницей из мира людей. То есть веселые качели между мелодраматическими клише и феерической фантазией американского мексиканца дель Торо.

«Серебряный лев» — «Гран-при» жюри — фильму израильского режиссера Самюэля Маоза «Фокстрот». Экзистенциальный трагический анекдот. Четверо молодых израильских солдат стерегут один из блокпостов на границе. Скучают, катают консервные банки, а то вдруг проявляют чиновничью инициативу или танцуют в обнимку с ружьями — то фокстрот, то степ. И убийство невинных граждан становится адским результатом спонтанного стечения легкомысленных обстоятельств.

«Серебряный лев» за лучшую режиссуру получил француз Ксавье Легран за картину «Опека». Семейная драма про родителей в разводе, скрытое и явное насилие в семье, борьбу за опеку над детьми. Режиссер сказал: «С самого начала моей задачей было уйти от туманного философствования, часто сопутствующего этой теме. Для меня это военное повествование, даже — фильм ужасов».

«Серебряный лев» за лучший сценарий достался британцу Мартину Макдонаху за его блистательную эскападу диалогов и веер непредсказуемых сюжетных ходов в «Трех билбордах за пределами Эббинга, штат Миссури». Трагикомедия мести. С отсылками к шекпировскому размаху: «Когда попутный ветер будет... я к мести полечу». И с комическими репризами в стиле лучших английских образцов.

Что бы ни думало жюри, но, по мнению многих, самое внушительное впечатление программы — «Мектуб, моя любовь. Песнь первая» франко-тунисского режиссера Абделатифа Кешиша (это его первый фильм после триумфа в Каннах с «Жизнью Адели»). Трехчасовая кинематографическая симфония, которая воспроизводит несколько дней из жизни небольшого селения на побережье около Марселя. Две семьи жили бок о бок много лет — французская и арабская. Взрослые теперь дети — вечные друзья-приятели или вдруг компанейские любовники. Пляж — семейные водные баталии. Ферма — где работа: козы. Рестораны — где работа: кухня и еда. Танцплощадки. Буйство жизненной энергии и круговой флирт, но любопытно — не столько друг с другом, сколько с жизнью как таковой, полнокровной и монументально прекрасной. Много тел и жизнеутверждающего кокетства, но ни тени традиционной в таких случаях гендерной и/или социальной эксплуатации — просто радость и сладость бытия. Вереница лиц, персонажей, эмоциональных векторов — в общем, если типовую страницу Марселя Пруста расширить до звучания симфонии Малера. Венецианские зрители удивились, что фильм остался без приза. Может быть, за то, что длится больше трех часов...

В этом году падкий до синефильских изысков фестиваль собрал большую и очень представительную документальную программу. Самый впечатляющий и, пожалуй, самый по-настоящему страшный в историческом контексте фильм фестиваля — «Куба и кинооператор» Джона Альперта. Режиссер впервые снимал на Кубе в 1972 году. Был зачарован островом Свободы, социальными преобразованиями, семьей Кастро. Теперь смонтировал дневниковые съемки и встречи со сквозными персонажами год за годом (почти полвека) — и получился пронзительно-печальный кинороман о том, как несколько амбициозных умников манипулировали святым понятием «революции». Подхватили на пике исторической моды термин «революция» и дело ее в 1960-е — и свели целую страну к хаотической нищете. Зал встал и аплодировал.