«Симфагрегат» Теодора Курентзиса снова впечатляет

Теодор Курентзис со своим оркестром MusicAeterna и тремя зарубежными певцами исполнили в Концертном зале Четвертую симфонию и вокальный цикл «Волшебный рог мальчика» Малера.

ФОТО Вячеслава ПРОКОФЬЕВА/ТАСС

Год за годом петербуржцы привыкали к экстравагантному имиджу и дирижерской манере маэстро Курентзиса. Он удивлял нас Рамо и Пёрселлом, Генделем и Моцартом - композиторами барокко и классицизма, где так сильна эстетика представления.

Как только дело дошло до «Ромео и Джульетты» Прокофьева и Седьмой симфонии Шостаковича, былые свежесть и острота восприятия стали отступать на задний план. В исполнении слышались и даже предугадывались вполне узнаваемые приемы темповых и динамических метаморфоз, любимые дирижером трюки с растяжением и сжатием музыкального времени. Все это не только уводило слушателей от хрестоматийных представлений о музыке, от ее «засаленных» интерпретаций, но отчасти стирало и ее элементарные смыслы, оставляя чистую механику.

Теперь, после Прокофьева и Шостаковича, настал черед освоения Малера - композитора, на первый взгляд кажущегося в чем-то духовно близким исканиям и притязаниям Курентзиса. Цикл песен «Волшебный рог мальчика» на стихи Арнима и Брентано исполняется в Петербурге, самом как будто малеровском городе России, до неприличия редко. А ведь песенное творчество Малера - ключ к его симфониям, которые, как и многие темы симфоний Шуберта, можно расшифровать, зная его вокальную музыку. И именно поэтому интуиция Курентзиса подсказала ему привезти сюда одну из самых мистических, загадочных и самую песенную симфонию Малера.

Песенный цикл был исполнен в первом отделении - так же как предшествовал он написанию Четвертой симфонии и в жизни композитора. Два солиста - австрийский баритон Флориан Бёш и ирландское меццо-сопрано Паула Муррихи - с первых же нот показали себя идеальными камерными певцами, в чьих интересах быть идеальным ретранслятором пропеваемого слова. Никакого тембрального оперного излишества, только «диетичные» тембры, владение богатой шкалой интонирования, предельная ясность артикуляции.

Сказать, что «оркестр шел за певцами», было нельзя - скорее, наоборот, певцам приходилось поспевать за оркестром, интенсивным творческим аккомпаниатором. И певцы, и оркестр были подчинены воле дирижера, который все усилия своей души и ума направлял на истовое служение музыке.

Четвертую симфонию Малера струнная группа оркестра MusicAeterna играла, по заведенной традиции, стоя. И вибрация действительно чувствовалась иная - более сочная, звенящая. Особенно проникновенно прозвучала медленная третья часть, в которой Теодор Курентзис акцентировал хоральные связи с Бахом, создававшим иллюзию умиротворенности. Тем разительнее были контрасты.

Финал симфонии с участием молодой афроамериканской сопрано Жанин де Бик, слегка напомнившей чувственностью и эротизмом тембра знаменитую Джесси Норман, был повторен как фактически первый бис. Курентзис заставил овации умолкнуть и заявил, что в исполнении Малера трудно добиваться совершенного звучания. Каждый из музыкантов и певица приняли это, конечно же, на свой счет и исполнили финал во второй раз намного более выразительно и трепетно, с истаивающими пианиссимо.

Заключительный же бис, объявленный маэстро невнятной скороговоркой, совершил совсем неожиданную метаморфозу. Буквально с первых же тактов почти никому не известной пьесы «Танцагрегат» Марко Никодиевича вспомнилось выступление венесуэльского молодежного оркестра под управлением Густаво Дудамеля: тот же бешеный адреналин, те же попсовые ритмы, тот же подростковый раж. Разница была лишь в том, что венесуэльцы забросали зал на память своими фирменными ветровками цвета венесуэльского флага. Оркестр же Курентзиса оставил публику со знаком вопроса: хотел ли этим финалом экстравагантный маэстро напрямую связать свой оркестр с названием пьесы или просто решил напоследок немного пошалить?

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 228 (6337) от 06.12.2018 под заголовком «Симфагрегат Курентзиса».