С солнцем и без него

Солистка Мариинского театра Екатерина Семенчук в сопровождении пианиста Семена Скигина исполнила в Концертном зале Мариинского зала два цикла - «Прощание с Петербургом» Глинки и «Песни и пляски смерти» Мусоргского.

Для каждого из исполняемых произведений Екатерина Семенчук нашла свой интонационный и эмоциональный ключ. ФОТО Валентина БАРАНОВСКОГО предоставлено пресс-службой Мариинского театра

В отличие от многих коллег своего ранга Екатерина ставит камерный жанр на очень высокий пьедестал и на протяжении сезона старается дать не один, а два-три сольных концерта из романсовой лирики зарубежных и российских композиторов. В ноябре она представляла фактически не звучащий у нас цикл Дариуса Мийо «Петроградские вечера» вместе с «Отчалившей Русью» Георгия Свиридова и эмоционально сложными романсами Николая Метнера.

«Прощание с Петербургом» Глинки - цикл-мечта. В нем, безусловно, «есть что попеть», но его нежность, сентиментальность, акварельность мелодий не могут не дарить исполнителю счастья от прикосновения к этому роднику.

Глинка в порыве вдохновения написал венок очень светлых, местами элегических разножанровых романсов на стихи Нестора Кукольника, снаряжаясь всего лишь в родовое имение Новоспасское в Смоленской губернии. Почти у каждого романса, словно в память о встрече, есть адресат посвящения. Английский, испанский, немецкий, итальянский колориты всякий раз напоминают слушателям о том, что путешествовал композитор много.

Одной из эмблем цикла путешественника можно считать знаменитую «Попутную песню», где «дым столбом кипит, дымится пароход, пестрота, разгул, волненье», которую при грубом обращении исполнитель легко может превратить в пародию на дурную дикцию и прочие исполнительские штампы. Причем под «пароходом» здесь имеется в виду «паровоз», который так называли в период строительства первых «самокатных паровых машин».

В этом цикле можно услышать обиходный словарь эпохи, почувствовать настроения и нюансы, ощутить темпоритм салонной культуры. Здесь есть и щемящий душу небесный «Жаворонок», который поют в каждой музыкальной школе, и «Колыбельная», так похожая на хор плакальщиц у одра Людмилы из «Руслана и Людмилы».

Екатерина Семенчук нашла для каждого из 12 романсов свой интонационный и эмоциональный ключ, переключив свой крупный оперный голос в камерный регистр. Чистота и ровность мелопоэтической речи певицы позволяли ей прорисовывать нежные глинкинские линии, вышивать шелковыми нитями своего многокрасочного голоса. «Говорить» певице помогал пианист Семен Скигин, с которым у нее сложился превосходный творческий союз.

Возможно, более спокойным решением было бы поставить рядом с благостным «Прощанием с Петербургом» вокальный цикл «Без солнца» Модеста Мусоргского, чтобы показать, как в одном и том же городе можно сочинять настолько контрастную музыку, испытывать радикально противоположные чувства.

Цикл «Песни и пляски смерти» на стихи Арсения Голенищева-Кутузова стал очень сильным контрастом, противопоставив ненасытную смерть почти безоблачной жизни в кругу друзей. Самым страшным стал, пожалуй, первый номер цикла - «Колыбельная», в которой певица разыграла своим голосом диалоговую сценку, где действующими лицами были Мать, сидящая у люльки умирающего ребенка, и Смерть, которой все равно. Чуть дыша пела Екатерина от лица Матери и плотоядно - от лица коварной отнимательницы жизней. Первые ноты песни напомнили о Галине Вишневской, одной из гениальных интерпретаторов этого цикла.

В «Серенаде» Семенчук щедро использовала оперные масляные краски. В «Трепаке» ее Смерть получила полномочия утешительницы, даровавшей незадачливому мужичку гибель в снежную бурю. Наконец, в «Полководце» Екатерина придала главному образу цикла черты грубой мужской силы, уничтожающей все живое.

Но певица все же пожалела слушателей (которых, правда, в этот вечер жалеть не стоило, поскольку хлопали они после каждой части и в первом и во втором отделениях, не видя разницы ни в жизни, ни в смерти). Екатерина вмиг сменила настроение, исполнив три биса - песню Гранадоса, романс «Нет, не тебя так пылко я люблю» и хабанеру из «Кармен», обнадежив, что вскоре исполнит эту партию на сцене любимого Мариинского театра.