Романы что устрицы: на следующий день ничего не стоят

В музей-заповедник «Царское Село» нынешней осенью вернули две книги, похищенные из Александровского дворца в Великую Отечественную войну, одна из них — учебник классической литературы из библиотеки Екатерины II. Оба издания привезли обратно из Германии в Россию. Хранитель фонда редкой книги ГМЗ «Царское Село» Ирина ЗАЙЦЕВА рассказала журналисту Ирине НАЧАРОВОЙ о том, какие книги читали российские императоры, как формировалась царскосельская библиотека и как отразились на ней войны и потрясения XX века.

Романы что устрицы: на следующий день ничего не стоят | ФОТО Екатерины ВЫСОЦКОЙ

ФОТО Екатерины ВЫСОЦКОЙ

— Насколько велик фонд редкой книги?

— Сейчас в нем более 10 тысяч единиц хранения.

— Почему в царскосельской резиденции была большая библиотека? Душа коронованных владельцев требовала чтения?

— Николай I, когда стал императором, распорядился организовать в Александровском дворце большую библиотеку. Именно тогда из других дворцов сюда перевезли несколько тысяч книг и обустроили четыре больших зала. Император очень любил Царское, большую часть лета с семьей проводил здесь. И, в соответствии с «дачным» статусом царскосельской резиденции, здесь формировалась библиотека, служившая преимущественно для отдыха. В 1840 году на должность библиотекаря был назначен Флориан Антонович Жиль. Он упорядочил книгохранилище, завел новый порядок поступления книг. Вскоре приняли решение о тематическом перераспределении между всеми императорскими библиотеками. В Царское Село было решено направлять книги исключительно для чтения императорской семьей в летний период. То есть в основном — романы, мемуары, историческую литературу. Причем основным требованием было присылать романы как можно быстрее — сразу после их выхода в свет, чтобы никто в России не мог прочитать новинку раньше, чем император или императрица. В переписке Жиля с поставщиками из Парижа есть забавные пассажи. Например, Жиль пишет: «Вы понимаете, что современная литература — вещь чрезвычайно сложная, и надо исключить из нее книги, которые называют черепаховым супом — дурно написанные и вредные с моральной точки зрения. И не забывайте, что самым главным требованием является немедленная присылка романов, поскольку романы все равно что устрицы: на следующий день ничего не стоят». Так что в Царском Селе сложилась достаточно полная коллекция зарубежной беллетристики XIX века.

— А если исходить из того, что любимые книги отражают внутренний мир человека, что читали коронованные особы?

— Тот же Жиль, вступив в должность, провел ревизию библиотеки и обнаружил довольно большую недостачу. Он доложил государю, и с тех пор было принято решение, что члены семьи императора и придворные, желающие пользоваться книгами, больше не могут выбирать их на полках, а только по каталогу, который хранится в отдельном шкафу. А ключ от него — у дежурного библиотекаря. Получивши книгу, читатели должны написать расписку. Эти расписки хранятся в архиве Эрмитажа. Там, правда, нет расписок самого государя. Видимо, с него все-таки не требовали. А расписки императрицы и детей сохранились. Государыня и девочки читали современные популярные романы, мемуары известных исторических лиц. Мальчики, естественно, больше любили приключенческую литературу — Вальтера Скотта, военную и историческую литературу. Много книг было востребовано из разряда совсем легкого чтения — модных третьеразрядных писателей.

— Екатерина II — одна из самых читающих императриц?

— Безусловно. Кстати, скоро выйдет в свет каталог Комнатной библиотеки Екатерины, который мы подготовили. Конечно, большая удача, что сохранился документ, из которого ясно, что было в ее царскосельской библиотеке. И сами книги большей частью сохранились — к сожалению, не у нас. Внук Александр I подарил ее библиотеку из Агатовых комнат, а также свою учебную Царскосельскому лицею. И поскольку лицейская библиотека к ХХ веку насчитывала уже 20 тысяч томов, то императорские книжки в ней растворились.

Екатерина не имела своих книжных знаков и никаких особенностей переплета. Поэтому ее книги трудно идентифицировать. И только благодаря документу, который обнаружили в архиве, стало известно какие же книги были переданы. Мы привыкли видеть императрицу в некоем державном образе, а тут видим просто личность. Женщину, бабушку, дачницу — поскольку она тоже в Царском Селе больше отдыхала, чем работала. И также исследовательницу, поскольку она трудилась над историей российской, над созданием словаря языков. Добрая треть — это классика античности.

Но надо признать, что значительную часть библиотеки составляет развлекательное чтение. Например, 20 томов анекдотов, порядка 40 томов сказок. Императрица очень любила сказки читать. И ее секретарь в своих мемуарах однажды записал: «Был приласкан во время чесания волосов по тому случаю, что привез сказки. Сказано, что они нужны для разбития мыслей, поскольку книг кои мысли занимают [т. е. серьезных] уже много читали...». Были издания и совсем низкопробные, которые назывались «книги вразнос» — их разносили коробейники вместе с товарами ежедневного спроса. И довольно фривольные романы, и эротические. Причем, когда библиотека передавалась в Лицей, его директору Энгельгардту было позволено самому выбирать то, что он считает нужным для воспитания лицеистов. Несколько книг он оставил на полках в Агатовых комнатах — скорее всего, это как раз литература фривольного содержания.

После революции по распоряжению правительства лицейскую библиотеку отправили в Екатеринбург, где в 1920-м открыли университет. В 1960-х часть книг XVIII века вернули в Лицей, там 99 томов из библиотеки Екатерины хранятся и сегодня.

— Многие царствующие особы оставляли на полях пометы. О чем они могут нам рассказать?

— Больше всего помет в книгах Александра I и его супруги Елизаветы Алексеевны. Они о многом говорят. У нас хранятся книги из той библиотеки, которую он начал комплектовать где-то после 1814 года, когда уже подарил царскосельскую библиотеку Лицею, а зимнедворскую отписал Эрмитажу. Думаю, что Александр избавился от своих бывших библиотек, потому что после эпохальных событий 1812-го у него изменилось мировоззрение. И то, что его интересовало раньше, интересовать перестало. Он встал на путь мистики, религии. И с тех пор в его библиотеку поступали книжки почти исключительно религиозного, философского, морально-нравственного содержания. На большинстве его книг имеются пометы — в основном подчеркивания и отметки «нота бене». Он подчеркивал заинтересовавший его текст волнистыми линиями. Если просто интересно — одна линия, если привлекает особое внимание — две. А если что-то чрезвычайно важное для него — три волнистые линии и еще на полях галочка и пометка NB. Всегда карандашом.

Мне кажется, важно подчеркнуть, что Александр не шел в своем духовном развитии от христианской православной религии к мистике, он шел от неверия к вере. Писал, что в юности не был набожным, как и большинство его современников, но что пожар Москвы «воспламенил его душу». Подруга Елизаветы Алексеевны графиня Эдлинг в своих мемуарах пишет, как однажды император попросил супругу дать ему свою Библию. Он стал ее читать и отмечать карандашом строки, которые, как ему казалось, имеют отношение к нему самому. В нашей коллекции есть одно издание — как раз из книжного шкафа Елизаветы Алексеевны. И там подчеркнуты строки в тексте Евангелия от Матфея. Если анализировать их, становится понятным, что это та самая Библия.

— Какие книжные пристрастия были у Николая II и его семьи?

— Примечательно, что они хранили книги в личных покоях. Не желали отдавать библиотекарю для того, чтобы он их, как положено, каталогизировал, проставил на них знаки собственности, поместил в большую библиотеку Александровского дворца. Но император говорил, что не может расстаться с книгами, что он желает постоянно их держать у себя под рукой. Поэтому книги, которые принадлежали семье Николая II, не имеют печати царскосельской библиотеки. На некоторых есть экслибрисы императора, Александры Федоровны и детей.

В их личных комнатах было много религиозной, в основном канонической православной, литературы. Николай II также читал книги по истории, русскую классику. Как известно, он читал каждый вечер вслух, семья слушала. Иногда это были английские романы, например Конан Дойля. Но чаще всего — история, русская классика и религиозная литература.

— Если сравнивать с революционным 1917-м, какая часть сохранилась от царскосельского книжного фонда?

— На тот момент в Александровском дворце хранилось 24 тысячи книг, причем чуть больше 18 тысяч из них составляла так называемая большая библиотека, расположенная в четырех залах. И еще около 6 тысяч находились в личных комнатах императора Николая II и его семьи. В Екатерининском дворце хранилось около 600 мемориальных книг. Сразу после революции сюда переместили издания из коллекций великокняжеских дворцов и дач знатных владельцев — их было много в Царском Селе. И таким образом еще 16 тысяч книг — по большей части очень редких изданий — оказались в библиотеке Екатерининского дворца. Но после революции начался печально известный процесс распродаж. Известно, что на аукционах в конце 1920-х — начале 1930-х годов было продано не менее тысячи книг из царскосельского музея. Перед войной в Александровском и Екатерининском дворцах, если говорить только об императорской библиотеке, всего было около 25 тысяч томов. Нацисты вывезли практически все, книги не были эвакуированы. В 1946-м из Германии вернули чуть более 8 тысяч книг.

— Екатерининский дворец тогда стоял в руинах, а Александровский стал ведомственным.

— Поэтому царскосельские книги отправили в Центральное музейное хранилище в Павловске. А оттуда многие издания распределили по учреждениям города. Почти все книги XIX века на иностранных языках оказались в библиотеке имени Маяковского. На них приклеили библиотечные кармашки, проставили штампы и номера. Но самое ужасное, что их выдавали читателям на дом, и поэтому некоторые книги были утрачены. К счастью, большую часть сохранившихся, хотя и изрядно потрепанных, в 1990-е библиотека вернула музею. Другие царскосельские книги оказались в библиотеке Академии наук, в Русском музее, Музее истории города, Музее религии. И так продолжалось до 2000 года: Екатерининский дворец уже давно восстановили, а тысячи наших книг оставались в фондах ГМЗ «Павловск», завернутые в немецкие газеты 1946 года. Большая их часть даже не была распакована. Вернули нам в конце концов из Павловска чуть больше 4 тысяч книг и около 300 нот. В общей сложности сейчас мы имеем примерно четвертую часть книжного фонда царскосельской императорской резиденции. Поэтому очень рады каждому предмету, который возвращается.

— В последние годы этот процесс активизировался. Как вы это объясняете?

— Вскоре после 50-летия Победы мы получили четыре книжки от частных лиц — граждан Германии, причем три из них вернули анонимно. Трепетная история приключилась с книгой из маленького немецкого города. Наш музей там проводил выставку, и житель этого города лично передал издание сотрудникам. На титульном листе была запись: «На память из Пушкина. Сентябрь 1941 года». Под ней — вырезанный прямоугольник, на месте подписи. И человек приложил свое письмо, где повинился, что нанес ущерб книге — вырезал фрагмент для того, чтобы не оставлять имен. В качестве возмещения ущерба приложил 100 немецких марок. Книга ценная — с автографом сестры Александры Федоровны, жены Николая II.

В 2000-е годы процесс реституции активизировался, люди хотят стать причастными к этому благородному делу.

— Приходилось ли вам выяснять, кому именно принадлежат записи на полях?

— Самая интересная история связана с двухтомником Франсуа Фенелона «Доказательство существования Бога». В 2005-м, просматривая книги, которые мы получили из Павловска, и занимаясь их постановкой на учет, я заметила, что на полях этого философского сочинения больше 40 записей на французском языке. Меня это тогда подвигло заняться изучением французского, чтобы разобрать их, прочитать текст Фенелона. И понять — по какому поводу читатель свои мысли высказывал. И, наконец, выяснить, кто же этот читатель. Надписи были прямо-таки хулиганские. Например, когда Фенелон утверждает, что душа бессмертна, читатель язвит: «Сначала докажи, что она вообще существует». А потом, где Фенелон патетически пишет, что Бог — это дух, и вопрошает — но откуда мы это знаем? — читатель отвечает: «Ветер надул». Трудно было предположить, что кто-то из императоров мог так фривольно обращаться со священными понятиями. Я отправилась в Публичную библиотеку, чтобы в отделе рукописей этот почерк показать. Оказалось, это почерк Вольтера.

Книги Фенелона первоначально происходят из библиотеки Вольтера, которую Екатерина купила у его наследников. Она приказала хранить эту библиотеку как коллекцию и не выдавать никому тома, чтобы ничего не потерялось. Однако книги попали в опись библиотеки Александра I, которая находилась в его рабочем кабинете. И это как раз та мемориальная библиотека, которую Николай I распорядился перевезти из Зимнего дворца в Царское Село и которая хранилась в закрытых шкафах. То есть Александр нарушил запрет бабушки — взял эти книги и, видимо, их внимательно читал. Скорее всего, его заинтересовали именно маргиналии Вольтера, так как эти же книги имелись в его собственной библиотеке. В конце жизни он стал абсолютным консерватором, называл энциклопедистов врагами человечества и Вольтера совсем не чтил. Видимо, искал подтверждение своей позиции в этих книгах.

— Вы живете и работаете в окружении книг. Как считаете: бумажные книги — натура уходящая?

— Нет конечно же. Книга не просто источник информации, это предмет сакральный. Ты держишь ее в руках и будто бы общаешься с автором. Когда просто смотришь на экран гаджета, такого контакта нет. И потом книга просто как предмет материальной культуры — тоже явление уникальное, поэтому она никогда не утратит своего значения. Опять же проблема защиты авторского права остается актуальной. Я с большим удовлетворением вижу, что в метро люди читают по-прежнему книги, а не только в свои «железки» смотрят. И, что особенно отрадно, согласно проведенным недавно международным исследованиям, в России книги читают чаще, чем в любой другой стране мира.

#Зайцева #Царское Село #библиотека

Комментарии