Реновация Эльсинора

Среди авторов значится и Уильям Шекспир, год которого отмечается во всем мире. Но на авторство претендуют еще и Саксон Грамматик, Рафаэль Холиншед, Борис Пастернак. Эту авторитетную компанию собрал Лев Додин, чья режиссерская воля – при всем уважении к предшественникам по интерпретации знаменитой пьесы – выводит спектакль далеко за рамки сценической традиции.

ФОТО предоставлено пресс-службой театра

Действие разворачивается во дворе Эльсинора. Королевский замок в строительных лесах – то ли ремонт, то ли реконструкция, то ли реновация. Когда двери зрительного зала распахиваются, до зрителей доносится музыка. Где-то там – праздник, полный света и веселья. Мы же попадаем в закулисье и зазеркалье. Здесь мрачный принц выясняет отношения с матерью, дядей, любимой девушкой и, главное, с памятью об отце. На чьей стороне правда? Кто повинен в смерти отца Гамлета? Можно ли мстить, множа зло, во имя справедливости? Все эти вопросы встают не только перед главным героем. Он ведь и сам знает: «Если с каждым поступать по справедливости, мало кто избежит порки».

Режиссер заставляет и актеров, и зрителей по-новому взглянуть на известный сюжет. Старший Гамлет, как выясняется, не был столь уж безупречным властителем, как мы привыкли думать. И роман Гертруды с Клавдием начался не вчера. И принц Датский, при склонности к рефлексии, парень весьма решительный и властолюбивый.

С придворными режиссер обошелся еще круче: соединил в одной роли Полония, Лаэрта, Розенкранца и Гильденстерна. Тот, кто нетвердо помнит пьесу, глядя на «серого кардинала» Станислава Никольского, не всегда уверен, с кем общается Офелия – с отцом или братом. Сюрреалистическая зыбкость вторгается в, казалось бы, достоверную атмосферу происходящего. «Уснуть и видеть сны» – это тоже из «Гамлета». Так что в противоречие с Шекспиром постановщик спектакля не входит. В МДТ к классикам вообще относятся серьезно, изучают, не терпят ни панибратства, ни хрестоматийности.

Каждый из героев молится своему богу. Недаром художник Александр Боровский одел их в модные майки с принтами: Гамлет носит на груди портрет отца, Офелия – портрет принца, Гертруда – фото Клавдия. Надпись My King символична, король это не должность, это личный избранник каждого. Герой Никольского, кстати, своих богов не афиширует, его черный костюм, как броня, скрывает замыслы и приоритеты.

Неважно, чье изображение украсит майку следующего властителя. Кандидата мы видим только на телеэкране, что вполне в духе времени: сегодняшние войны идут в прямом эфире.

«Лучшие в мире актеры на любой вкус» вывернули пальто наизнанку и обнажили кроваво-красные лоскутья подкладки, намекнув на рискованность своего ремесла. (Цвет крови вкрапливается в черно-белую палитру «Гамлета» малыми дозами, но всегда – по делу.) Странствующих комедиантов не пришлось искать на стороне. Кто же сравнится с Игорем Ивановым, Сергеем Курышевым и Сергеем Козыревым – корифеями додинской труппы, которым подвластны все жанры и амплуа?! Здесь они играют, по существу, самих себя. А заодно и могильщиков, и свиту. В «Глобусе» роль хора исполнял один актер, МДТ может себе позволить такую роскошь – целых три богатыря! Понятно, что актеры такого уровня не снисходят до сюжета про каких-то Гонзаго и Баптисту. Поэтому играют сцену из «Короля Лира», трагедии, знакомой как им самим, так и публике. Оставаясь в круге мыслей как Шекспира, так и Додина.

Наводя мосты между самыми известными трагедиями, театр избавляет свою трактовку от одномерности. Шекспир оттого и существует в компании любимейших авторов МДТ наряду с Чеховым и Достоевским, Федором Абрамовым и Андреем Платоновым, что погружение в эти миры дает режиссеру и артистам неисчерпаемую почву для размышлений. Вот и «Гамлет» не только сближает современность с пластами истории, но и в человеческую природу отважно углубляется.

Герои здесь не делятся на отрицательных и положительных. Гертруда Ксении Раппопорт – прекрасная молодая женщина, созданная для любви, изголодавшаяся по любви и, наконец, до любви дорвавшаяся. Цена свободы и счастья, однако, оказалась для нее невыносимой. В финале они с Клавдием (Игорь Черневич) умирают не как преступники, а почти как Джульетта и Ромео, которым не жить друг без друга. Офелия у Елизаветы Боярской – девчонка, подружка, чувствующая Гамлета без слов, поверх слов. Слова этой паре не нужны, довольно условного жеста. Когда взаимопонимание иссякает, девочка взрослеет и выбирает безумие, которым уже поражен Гамлет... Только она сходит с ума от любви, а он – от ненависти и бессилия. Соединить обрывки времени не удается, а вот цепь зла не рвется и не ржавеет.

Именно с сегодняшней точки зрения Гамлет – звено непрекращающегося кровавого сериала, вечной войны за власть, оттого пресловутая «безвольность» с героя Данилы Козловского снята, содрана, словно наждаком, а под ней обнаруживается голая, словно током бьющая агрессия. Даже флейта, на которой он так упоительно выводит мелодию эллингтоновского «Каравана», становится поводом для провокации. Принц не обороняется, он наступает. Жертвы его мести один за другим падают с высоты на сцену. В финале, однако, Фортинбрасу нет нужды командовать: «Уберите трупы!»: после каждого убийства похоронная команда, грохоча сапогами, деловито сбрасывает тела в ямы, замуровывая могильными плитами. Формула о благих намерениях, коими вымощена дорога в ад, в спектакле материализуется. К финалу двор Эльсинора выглядит как образцовая братская могила, колумбарий, готовый для новых коронаций, парадов и убийств.

Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 078 (5695) от 05.05.2016.