Путешествие по роману

Сопроводив свой спектакль в БДТ подзаголовком «путеводитель по роману», приглашенный московский режиссер Виктор Рыжаков выразил солидарность с репертуарной политикой Андрея Могучего. Последнее время постановки БДТ тяготеют к просветительскому формату (недаром творческая программа театра называется «Эпоха Просвещения») – формату лекции, экскурсии, путеводителя. Зрителей водят по театральному зданию («Театр изнутри») и по улицам города («Remote Петербург»), по страницам романа Чернышевского («Что делать?») и по воображаемому концлагерю («Человек»). В последних двух случаях литературная основа интересует режиссеров прежде всего как материал для аналитического препарирования в присутствии зрителей. Специальный персонаж («лицо от театра») выступает этаким гидом по тексту, а другие персонажи – скорее вспомогательное средство в путешествии по книге, а не живые полнокровные люди.

Алиса Бруновна Фрейндлих приглашает в пространство великого романа.
ФОТО Станислава ЛЕВШИНА/предоставлено пресс-службой БДТ

«Война и мир Толстого» наследует этим принципам, но с существенными поправками. Так, у Рыжакова в ипостаси гида по книге выступает ни много ни мало Алиса Бруновна Фрейндлих. Что и говорить, когда в пространство романа приглашает она, туда хочется не идти – бежать. Строки «Войны и мира» звучат в ее исполнении так «вкусно»... И с такой деликатностью Фрейндлих выполняет миссию просветителя, данную ей режиссером в русле тенденций новейшего БДТ (где стало привычным доходчивое обращение к публике: ей объясняют, разъясняют, втолковывают).

Героиня Фрейндлих представлена как Наталья Ильинична, сотрудник музея (не «Ясной Поляны» ли, благодарность которой БДТ выразил в программке?). В начале экскурсии по страницам «Войны и мира» героиня скромно замечает, что является тезкой Наташи Ростовой. Еще до премьеры по театральному Петербургу гуляла то ли шутка, то ли нет: Алиса Бруновна репетирует Наташу Ростову! Ближе к финалу, когда Наталья Ильинична рассказывает зрителям о случившемся с Ростовой и читает за нее реплику-другую, Фрейндлих так «присваивает» этот текст, что Наташа (ее как отдельной героини в спектакле нет) вдруг ощущается как живой и осязаемый человек, пусть актриса и держит ее на большой дистанции от себя.

Для режиссера принципиально, что роман не становится «окном в жизнь» былой эпохи, он возникает сквозь призму видения Натальи Ильиничны. Персонажи вначале почти бесплотны. Они являются на подмостки роем теней и следят за своей предводительницей, выражая готовность выстроиться в ту мизансцену, какая будет лучше иллюстрировать рассказ Натальи Ильиничны о шедевре Толстого. На их лицах белый грим: персонажи вызваны с того света, в то же время они белые клоуны, грустные эксцентрики, обживающие пустой накрененный планшет сцены (сценография Марии и Алексея Трегубовых).

Реальность, оживающая благодаря Наталье Ильиничне, заведомо искажена и словно выставляет напоказ свою игровую природу. Актеру необязательно совпадать с персонажем Толстого с точки зрения психофизической правды, и Пьера Безухова может играть немолодой острохарактерный актер Андрей Шарков. Поначалу кажется, что толстовские герои в спектакле одним миром мазаны, что это единая масса. Впрочем, кто-то резко вырывается из этой массы сразу, как Марина Игнатова, которая чувствует ироничный строй режиссерского письма. Надо видеть, сколько сногсшибательной иронии вкладывает ее княгиня Друбецкая во фразу «милая княжна», когда вырывает портфель умирающего графа из рук Катишь, изящно сыгранной Александрой Куликовой.

В замысел Рыжакова явно входило, чтобы с течением спектакля с персонажами происходил эффект оттаивания, чтобы тени былого обретали объем и человеческую теплоту. Кому-то из них дано право приблизиться к рампе с монологом, «выговаривающим» нечто сокровенное о жизни этого конкретного героя, и камера крупным планом проецирует его лицо на огромный экран. Эти монологи сняты по единому принципу: минута экспрессивного изъяснения на камеру – и изображение застывает, леденеет (видеография Владимира Гусева); нам будто напоминают, что герои вырваны из мерзлоты Вечности на небольшой срок. Впрочем, некоторым артистам – прежде всего Анатолию Петрову, Василию Реутову и Андрею Феськову – эффект крупного плана удается и без видео. Однако при всех удачных актерских моментах стоит признать: персонажи обретают некоторый объем, но отнюдь не масштаб. В целом за экскурсоводом следить интереснее, чем за миром, по которому он нас водит.

Чем более значительно пространство, с которым знакомит путеводитель, тем меньше шансов охватить все достопримечательности. «Роман классической, старинный, отменно длинный, длинный, длинный» уместился в два с гаком часа сценического времени без антракта. Если это и путеводитель, то весьма и весьма субъективный.

На чем же сосредотачивается героиня Алисы Фрейндлих по воле Виктора Рыжакова? «О войне княжна Марья думала так, как думают о войне женщины», – цитирует Наталья Ильинична Толстого. Хочется сказать, что и книга прочитана ею так, как она могла быть прочитана женщиной. Наталью Ильиничну интересуют отношения семейные и любовные. Она водит зрителей не столько по роману даже, сколько по семействам, в нем описанным. Побывав в доме одних князей, мы под ее чутким руководством перебираемся к другим князьям-графам, становимся свидетелями знакомств, расставаний, сцен семейного счастья – или несчастья... «А вот и еще одна пара сложилась!» – воскликнет музейная сотрудница, когда два одиночества найдут друг друга.

Простите, спросит читатель, а как же духовные искания, судьбы не в интимном, но историческом измерении и, прости господи, некие философские измерения романа-эпопеи? В спектакле это даже не мерцает, но что поделать: такова уж Наталья Ильинична, дама очаровательная и «уходящая натура», но лишенная способностей к анализу и строгим обобщениям. Война в ее восприятии – это мальчишечьи игры и забавы: по подмосткам смешно маршируют молодые люди в исподнем с игрушечным оружием в руках, а один из них – в «наполеоновской» двууголке.

Вероятно, режиссер ставил перед собой задачу на сопротивление: чтобы в заведомо опрощенной, наивной форме «зазвучало» серьезное и даже трагичное содержание. Пока это «звучание» не удается. И взгляд героини Фрейндлих хотя бы на войну так и остается инфантильным; эта тема теряется где-то в былой эпохе, не обретая живой связи со временем нашим (хотя чисто внешними средствами мостик меж временем нашим и той эпохой постоянно наводится). Кстати, в афише БДТ с этой постановкой соседствует «Алиса» Могучего, где война, возникающая сквозь видение девочки Алисы (той девочки, в которой себя узнает героиня спектакля – сама Фрейндлих), ощущается как личный, выстраданный опыт.

В финале на сцену выносят гигантского игрушечного мишку: видимо, это относится к толстовской игре пропорциями, когда что-то совсем обычное вдруг разрастается в значении. Помните, «все пустое, все обман, в сравнении с небом и тихо ползущими по нему серыми облаками»? Артист в «наполеоновской» двууголке этому мишке будет по плечо. Это один из тех моментов, когда режиссерские смыслы кажутся «головными», когда их рациональное обозначение еще не обрело живое звучание.

В одной из сцен Игнатова в роли Друбецкой говорит: «Минуточку!» – и вмешивается в маршрут Натальи Ильиничны, хочет остановиться на эпизоде со своим участием. Это выглядит любопытной, но не развитой заявкой на непростые, драматичные отношения толстовских героев с гидом, на то, что вымышленная реальность выходит из-под его контроля.

Актерам еще предстоит обживать пространство «Войны и мира Толстого». И возможно, когда-нибудь финал, когда персонажи поют стихи Алексея Фишева на музыку Настасьи Хрущевой: «И теперь мы молодые / уже будем навсегда / и здоровые, живые / и в жару, и в холода», – уже не будет казаться искусственным завершением. И даже тот зритель, кто роман читал и помнит его хорошо (хотя спектакль адресован, пожалуй, другому зрителю), скажет: да, эти толстовские герои, явившиеся вначале хором теней, оказывается, «и здоровые живые» – и так всегда-всегда-всегда.

Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 009 (5626) от 21.01.2016.