«Приют комедианта» представил премьеру спектакля Петра Шерешевского «Идиот»
Театр «Приют комедианта» представил премьеру — спектакль Петра Шерешевского «Идиот» по мотивам романа Ф. М. Достоевского, созданный при поддержке Министерства культуры РФ.
ФОТО Александра Коптяева/предоставлено пресс-службой театра «Приют комедианта»
Шерешевский в данном случае выступил в роли не только постановщика, но и автора литературной основы. Не инсценировки, не пьесы даже, а… «сна в трех действиях». И пусть вас не введет в заблуждение загадочное «Семен Саксеев & Ко» (так указано в афише) — это творческий псевдоним режиссера.
Время действия перенесено в наши дни. Точка отсчета обозначена точно. Лев Мышкин приезжает в Петербург 22 февраля 2022 года.
Отсечены многие сюжетные линии, предельно уменьшено количество персонажей (их осталось семь). Настасья Филипповна (Настя) оказывается приемной дочерью Епанчиных (со всеми вытекающими проблемами в отношениях с приемным отцом). Рогожин получает в наследство сеть автомоек. Ганя Иволгин зарабатывает на жизнь пиаром. И так далее и тому подобное… Довершая отстранение от источника, Мышкин по ходу действия несколько раз читает вслух «из Достоевского».
Герои существуют в пространстве (его выстроил художник Анвар Гумаров), наполненном конкретными бытовыми узнаваемыми мелочами и в то же время метафоричном. Морг преображается в зал ожидания аэропорта, электричку, квартиру Епанчиных… Но остается неким метафизическим пространством, в котором герои маются и рассуждают о боге бесконечно, безвыходно.
В центре действия — Лева Мышкин, поэт-перформер, недавно покинувший берлинский сумасшедший дом с неопределенным диагнозом. Он читает стихи (которые автор одолжил для него у Александра Дельфинова, личности яркой, противоречивой, обильно представленной на просторах Интернета). И каждое стихотворение — выплеск, не то купирующий приближающийся болезненный припадок, не то заменяющий его (к слову, Настя тоже стихотворец, она «сочиняет» тексты Динары Расулевой). «В этом есть какая‑то инаковость. Поэт — это особый строй души», — говорит Илья Дель, исполнитель роли Мышкина (на снимке).
«Когда я заходил в эту роль, мне хотелось обнаружить в своем герое человека, одного из нас всех, — рассказывает он. — Петр Юрьевич Шерешевский в процессе репетиций говорил: «Мне нужно вытащить из тебя, как ты видишь, как ты чувствуешь, как говоришь — все твое». И мне этот способ близок — когда ты собираешь персонажа из каких‑то своих впечатлений, ощущений, переживаний… Да, безусловно, были еще личности, за которыми я наблюдал. Например, поэт Александр Дельфинов, чьи стихи я читаю. У него есть серия фильмов «Я псих?», где он очень много рассказывает про диагнозы, про себя. Оттуда я очень многое черпал».
Какое отношение имеет результат к Достоевскому? «Мне бы хотелось, чтобы все, что закладывал Достоевский в Мышкина, то, как он его видел, просвечивало сквозь современные реалии», — объясняет Илья.
Его Мышкин вряд ли может произвести на кого‑то впечатление князя света, искупителя. Это живой, раненый, плохо защищенный от творящегося вокруг абсурда человек. Один из поэтов, художников, артистов, которые ходят по улицам сегодня и как умеют проживают непростое время.
Его именем озаглавлен первый акт (всего их в спектакле три, второй и третий посвящены Насте и Парфену). Каждый разворачивается не только и не столько на сцене в реальном времени, сколько в головах и душах персонажей. «Мы начинаем с финала, со смерти Насти. И все дальнейшее — попытка отмотать время назад, пройти этот путь еще раз, понять, где же была совершена ошибка… Наш черный куб — это путешествие в сознание героев».
Черный куб в буквальном смысле слова выстроен на сцене. Все, что происходит внутри него, зритель видит на экране (артисты сами ведут прямую трансляцию). Крупные планы приближают лица, взгляды затягивают вглубь — в пространство сна, обещанное афишей, в иное измерение, в мир Достоевского.
«Достоевский — мой любимый писатель. Моя настольная книга — собрание мыслей Достоевского, — говорит Илья Дель. — Я могу читать его запоем и получаю какой‑то терапевтический эффект. Многие говорят — это мрак, от этого так нехорошо на душе. У меня обратная история. Когда мне тяжело на душе, я открываю Достоевского. Я любитель мрака, любитель жести. Я перерабатываю жесть и становлюсь счастливее». И, может быть, этот спектакль как раз о том, как переплавить боль в искусство, а мрак в свет.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 201 (7284) от 26.10.2022 под заголовком «Достоевский сквозь время».
Комментарии