Превращаемся в провинцию? Президент фонда «Музыкальный Олимп» – о культурной жизни Петербурга

Парад победителей лучших международных музыкальных конкурсов классической музыки в двадцать четвертый раз прошел на фестивале «Музыкальный Олимп». Скрипачи, пианисты, виолончелисты, певцы, исполнители на многих других инструментах из разных стран мира выступили в Большом зале Филармонии, Академической капелле и Концертном зале Мариинского театра. В этом году свое искусство здесь демонстрировали сразу три девушки-дирижера. Президент фонда «Музыкальный Олимп» Ирина НИКИТИНА рассказала музыковеду Владимиру ДУДИНУ о том, как болеет все эти годы за свой любимый фестиваль и как тревожит ее провинциализация музыкальной культуры Петербурга.

ФОТО Юрия БЕЛИНСКОГО/ТАСС

- В этом году в афише «Музыкального Олимпа» вокалистов меньше обычного. Но обе участницы - россиянки. Фиксируете тенденцию?

- Год на год не приходится. Помните, в 1998 или 1999 годах большинство участников были азиаты. В этом году больше русских музыкантов - так звезды сошлись, и это очень хорошо. Русские певцы сегодня заняли мировую сцену, сильно потеснив итальянцев.

- Это говорит о хорошей вокальной школе, которую можно получить в России, или о пассионарности россиян, завоевывающих мировое пространство?

- О пассионарности прежде всего. О школе трудно говорить однозначно. Нашим певцам еще в Советском Союзе всегда предлагали стажировку в Италии. Экспансия русских оперных певцов - свидетельство открытости мира, возникшей после перестройки. Вокальный мир стал у нас ярче инструментального именно в эти годы. Много педагогов-инструменталистов уехали из страны в 1990-е. Сегодня мало какой скрипач обойдется без Захара Брона, но для этого нужно ехать учиться туда. У певцов немного по-другому строится карьера, когда мы говорим, что музыкант - это уже национальность.

- В России певцы продолжают получать прочную школьную базу, а за рубеж отправляются шлифовать язык...

- ...и учиться петь пиано. Но такой феномен, как Юлия Лежнева, как объясните? Впрочем, если бы она не отправилась в Лондон учиться к Деннису О’Нилу, неизвестно, как сложилась бы ее судьба. Пианист Люка Дебарг отрицательно отзывается о французском музыкальном образовании, упрекает его в сплошных догмах, где во главу угла ставится только техника, а музыкой не занимаются. Но, когда мы говорим о «русской школе», думаю, что в Америке или Германии этой школы едва ли не больше, чем у нас. В этом наше огромное упущение. В Москве, конечно, еще остались какие-то педагоги.

- Сегодня вопрос сохранения знаменитой системы музыкального образования в России обострился до предела. Кому нужны такие «реформы», которые сокращают часы, усиливают бюрократическое начало?

- Честно говоря, не понимаю, кому в голову пришло такое. Зачем разрушать систему, которая принесла и продолжает приносить миру столько победителей? По внедренному ЕГЭ мы видим отчетливо, с какой скоростью ухудшается качество обучения в общеобразовательной школе. Реформировать ничего не надо - надо помочь уцелеть тому, что сохранилось. У меня сложилось впечатление, что в министерстве работают очень много непрофессионалов. Возникает ощущение, что мы живем не «ради», а «вопреки». Может быть, русскому характеру, конечно, и требуется такое сопротивление, но нельзя же так утомлять народ.

- Денис Мацуев активно старается поддерживать систему, из которой вышел сам.

- Если бы ее не было, не было бы и феномена Дениса. Фонд «Новые имена» активно поддерживал его с самого начала. Сегодня музыкант отдает долги как благодарный ученик. Я тоже считаю, что человеку все дается как аванс, а потом он отдает то, что может. Вся моя деятельность осуществляется по такому принципу.

- Несмотря на тревожные сигналы реформ, в России в последние годы увеличилось число всевозможных детских и юношеских конкурсов, флагманом среди которых является телевизионный «Щелкунчик». В Европе ситуация с детскими конкурсами несколько сложнее: детей там как бы уберегают от чрезмерных нагрузок.

- В Китае, где прижилась советская система музыкального образования, детей не берегут. Знаменитого пианиста Лан Лана с 9 лет возили по конкурсам. «Щелкунчик», которому уже почти 20 лет, - мой любимый проект. Он стоит особняком среди телеконкурсов, потому что это не шоу, выпускающее музыканта в тираж. Раньше «Щелкунчик» был активно русским, а сегодня стал международным. Он показывает, насколько ребенок уже профессионал и способен дальше работать.

- Насколько детям полезен конкурс?

- Конкурс для детей - конкурс умных родителей. Если родители хотят своего ребенка настроить на то, чтобы «играть как та или иная звезда», быстрее и громче, - этот путь мне не очень нравится. Мне ближе путь «найди себя» - только так можно сохранять индивидуальность. Нужно учиться искать себя - медленнее или быстрее, но себя! В этом ребенку должны помочь умные родители и жюри. Самое важное - сохранить здорового человека, а не вырастить болезненного, самовлюбленного, у которого в случае поражения сразу возникает драма в душе.

- Случай с «победой» дочери Алсу - из другой «оперы», но, кажется, тоже из серии родительских амбиций?

- Если мы считаем, что любим свою собаку за ее тридцать медалей, а радости общения с нею нет, это не любовь. Либо ты декорируешь, либо делаешь все для того, чтобы ребенок состоялся без подтасовок и обмана. Депрессии и разочарования происходят от того, что люди вовремя себя не находят, теряют возможность состояться, в них процветают разные комплексы. Но комплексы могут развиваться не только через отрицание - «ты самый худший», но и, наоборот, - через «ты же самый лучший»!

- Живя на две столицы, вы наверняка замечаете, как сильно стала отличаться интенсивность музыкальной жизни, яркость филармонических событий на протяжении всего сезона в Москве и Петербурге.

- С печалью должна с вами согласиться. С какой-то бешеной скоростью и непонятно, почему даже при наличии Мариинского театра с его тремя залами эта жизнь в Петербурге скатывается в нечто провинциальное. Если такими темпами все будет развиваться и дальше, город потеряет и вес, и лицо, станет лишь площадкой для аренд. Мне могут возразить и сказать, что у нас на Дворцовой площади поют. Я не против такого концерта, но это не показатель уровня подлинной культуры. Для гостей города - может быть. Но культурная почва для города - абонементы, гастрольная афиша на два-три года вперед. Ежедневная музыкальная жизнь должна показывать уровень города, его платежеспособность. Я знаю, например, что в Карнеги-холле, в цюрихском Тонхалле, в венском Музикферайне я из года в год буду встречать концерты Григория Соколова, Андраша Шиффа, Евгения Кисина, Рудольфа Бухбиндера, Маурицио Поллини, Марты Аргерих. У нас же только Соколов будет всегда и Шифф благодаря деятельности фонда «Музыкальный Олимп». Почему у нас никогда не играл пианист Аркадий Володось? Почему на концерте Ефима Бронфмана нет публики, почему не выступает Игорь Левит, которыми Запад восторгается, а мы - нет? Гастрономическая и ресторанная культура у нас ведь как-то развивается...

- Как изменить ситуацию?

- Надо думать. Взять тот же Культурный форум. Назовите мне три-пять достойных проектов, которые родились на этом форуме? Да, проходят интересные выставки и встречи. Но Россия огромная! И такой проект мог бы быть всероссийским, выстраиваясь в эстафету городов. За счет подобного форума каждый город мог бы подниматься. Я не понимаю, на ком сегодня держится культурная политика Петербурга. Частные инициативы здесь не очень поддерживаются, а их нужно обязательно поддерживать хотя бы добрым словом. Но мы все равно живем в самом прекрасном городе в мире...

Читайте также о том, что фестиваль STEREOLETO объявил последнюю волну артистов

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 101 (6454) от 06.06.2019 под заголовком «Есть ли жизнь на Олимпе?».