Как Рома Зверь стал экскурсоводом по местам Майка Науменко

В день смерти рок-музыканта Майка Науменко в нашем городе состоялась необычная экскурсия.

ФОТО Игоря ЛЮБИМОВА

Двор дома № 1 по Волоколамскому переулку — затерявшийся у Обводного уголок — почти не изменился за тридцать лет. Разбитый пыльный асфальт, обшарпанные стены и вся эта унылая ленинградская поэзия... Впрочем, Майк Науменко и в начале 1980-х называл город только Петербургом. Здесь, в коммунальной квартире на последнем этаже, один из главных героев русского рока поселился с женой Натальей и маленьким сыном. Комната 16 метров, узкая и длинная — то, что называется «пенал» или «гроб». В недавней картине Кирилла Серебренникова «Лето» комната Майка изображена куда более великолепной и просторной, чем была на самом деле.

27 августа, в грустную дату — день смерти Майка, — искусство и жизнь сошлись вместе, чтобы почтить его память. По местам, которые помнят музыканта, прошла экскурсия. И вел ее сыгравший в фильме роль Майка музыкант, лидер группы «Звери» Роман Билык.

— На самом деле квартиру мы снимали на Кирочной улице, — объяснил Рома. — Сначала встретились, чтобы обжить место и познакомиться. Такую задачу поставил Кирилл Семенович Серебренников, режиссер фильма. Мы все из разных сфер, раньше не были знакомы между собой... В этой квартире мы провели первую неделю — выпивали, пели, разговаривали. Все было настоящее, все, как в то время — портвейн, бычки в томате, колбаса «Докторская»... И там мы познакомились с Тео Ю. Его выбрали на роль Цоя из трехсот или четырехсот кандидатов. Все были из России, все понимали, какая это огромная ответственность — и из-за этого напряжения получалось карикатурно. А Тео из Германии и русский язык учил буквально у нас на глазах. Его не тяготил этот бэкграунд. Мы увидели его и сказали: «Да!».

Ему было очень сложно. Из-за недоразумения Тео не знал, что ему придется учить песни. Но проделал грандиознейшую работу и за неделю выучил десять песен Цоя. Мы все помогали ему, как могли. Например, Тео подходит и начинает «Мое настроение», а мы подпеваем. Теперь мы все — как большая семья.

Похожая чем-то обстановка была и в 1982-м в квартире в Волоколамском. То, что называется «флэт» или «вписка». Принято было пускать на ночевку, даже если незнакомый человек заявлялся в неурочное время, приехав откуда-нибудь из Челябинска. А еще тут собирались молодые музыканты, будущие звезды рока, пели, слушали западные пластинки, создавали то, что теперь стало историей. Соседи были понимающие — не возмущались по поводу громкой музыки, гостей, а иногда даже могли пустить к себе переночевать, если места не хватало. Майку с ними повезло.

Следующим пунктом экскурсии была улица Рубинштейна. На месте театра «Зазеркалье» когда-то размещался театр Анны Павловой, потом — студия Мейерхольда. А в 1982 году здесь находился великий и ужасный Ленинградский рок-клуб. Одновременно это была цитадель молодежной неформальной культуры — и место, в котором, например, рокеры обязаны были на собрании участвовать в перекличке. Если кто-то регулярно не приходил, ставился вопрос о членстве в клубе. И, конечно, идея была — собрать всех молодых вольнодумцев под одной крышей.

— Официально это называлось Межсоюзный дом самодеятельного творчества, — уточнил Рома Зверь. — И я здесь никогда раньше не был! Мы снимали рок-клуб в Кронштадте, в ДК моряков.

Чтобы отснять сцену концерта в клубе, декораторы постарались: нашли старую аппаратуру. Пульты, микрофоны, усилители, все как тогда. Ты выходишь на сцену, у тебя старая гитара, старые барабаны, которые звучат кошмарно, дешевые тарелки, которые гнутся от ударов. Ужасно неудобно. Потом ты видишь молодых людей в зале, одетых по тогдашней моде. И эффект невероятный. Полное ощущение, что попал в прошлое. Это заслуга художников фильма и режиссера.

Во время съемок были и мистические совпадения. В сцене на заливе участвует собака. Для съемок ее должен был привезти кинолог. Но когда съемочная группа приехала на место, обнаружилось, что там их уже ждет огромный черный пес.

— Непонятно было, чей он и откуда, — рассказал Роман. — Он выполнял все команды, общался с нами, в итоге он и оказался в кадре. Собака кинолога испугалась выходить на площадку. А когда вышел Тео Ю, черная собака вдруг бросилась бежать и исчезла. Это было как раз на годовщину смерти Виктора Цоя...

В день смерти Майка, год назад, пришло известие, что арестовали Кирилла Серебренникова по подозрению в мошенничестве.

— Он передал нам — давайте дальше сами. И мы тогда потеряли контакт, — говорит Рома. — Работали вслепую, с октября по февраль продолжали работу. Что-то доделывали буквально перед Каннским фестивалем. Было невероятно сложно, но мы справились.

Реакция на фильм со стороны наших героев была разной. Кто-то благодарил: «Спасибо, что не осквернили, не испортили!», а кто-то кривился: «Да не так все было!». В любом случае лето 1982-го, которое показано в фильме, — это было последнее лето искренней дружбы, молодости.

Вскоре пришли перемены, на которые рокеры даже не надеялись. Стало можно петь, что хочешь, разрешили зарабатывать музыкой. Рок-клуб потерял свою актуальность. Настало время стадионов. И финальной точкой в экскурсии оказался спортивный комплекс «Юбилейный». Здесь состоялся последний концерт Майка: 14 марта 1991 года он появился на фестивале, посвященном десятилетию Ленинградского рок-клуба, и исполнил свой «Пригородный блюз» вместе с музыкантами «Аквариума». Здесь же 8 декабря группа «Звери» даст свой очередной концерт. Прозвучат, пообещал Рома Зверь, и песни группы «Зоопарк» — в память о Майке.

— Фильм меня не отпускает до сих пор, — говорит Рома. — Работа была тяжелой, и не было времени думать о том, какая это честь — играть Майка Науменко. Сил хватало только на то, чтобы сделать образ достоверным и правдоподобным.

Майк не принимал подачек, не шел за толпой, был всегда полностью честен перед собой и другими. У него было свое мнение и свои принципы, которыми он не поступался никогда. Он был старой закалки — и, может быть, именно поэтому не смог встроиться в новую систему шоу-бизнеса.

Последние несколько лет своей жизни Майк страдал от депрессии, почти не писал песен, не выступал. Здесь, в этом дворе, в августе 1991-го с ним что-то случилось. То ли ударили по голове, то ли он упал. Он смог дойти домой, помочь ему было уже нельзя.

Какое-то время назад здесь висела импровизированная мемориальная доска. Сейчас ее нет. Но обязательно должна быть, заявил Рома Зверь. И попросил журналистов, участвовавших в экскурсии, написать об этом. На прощание он смешал всем желающим ром и пепси-колу — как в одной из самых известных песен Майка.

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 163 (6262) от 05.09.2018 под заголовком «Последнее лето молодости».