Поражение Дон Жуана
В рамках культурного проекта Theatre HD, демонстрирующего зарубежные спектакли на экранах кинотеатров, состоялась премьера спектакля Королевского национального театра «Человек и сверхчеловек» по пьесе Джорджа Бернарда Шоу в постановке Саймона Годвина.
Герой Рэйфа Файнса не может перестать говорить. Потому что как только перестанет, ему немедленно придется жениться.
ФОТО предоставлено организаторами Theatre HD
Шоу утверждал, что его «Человек и сверхчеловек» – это ответ на дружеские просьбы написать пьесу о современном Дон Жуане. Но, разумеется, его Дон Жуан в 1903 году уже не мог быть прежним «севильским обманщиком» и уж тем более «озорником». Драматургу куда интереснее нераскаявшийся грешник, бросающий вызов Богу и общественной морали, Дон Жуан – скептик, а не Дон Жуан – распутник. Чтобы не оказаться банальным пошляком, его Дон Жуану и вовсе приходится умерять сексуальные аппетиты, оставаясь джентльменом до мозга костей. Философии это не мешает.
Так на свет появляется Джек Тэннер (англосаксонский вариант Дон Жуана Тенорио), автор «Карманного справочника революционера», неутомимый оратор, пламенный энтузиаст и ниспровергатель всего, что попадется под руку. «Отметьте вздрагивающие ноздри и беспокойный взгляд голубых глаз, раскрытых на одну тридцать вторую дюйма шире, чем нужно», – отмечает Шоу в одной из своих неподражаемых ремарок.
Может показаться, что затея «написать историю современного Дон Жуана» – это нечто из разряда отвлеченных практик. Ничуть не бывало. «Вопросы пола», как это называли на заре прошлого века, – ключевые для тогдашней драматургии. Однако (делая исключения для Ибсена и Стриндберга) решали их на сцене с запоздалой викторианской стыдливостью, сводя все проблемы к историям романтических влюбленных, драмам о разводах и адюльтерах или, как говорил Бернард Шоу, «пьесам, торгующим традиционным представлением, что незаконные связи одновременно и порочны, и восхитительны». Весь накопившийся к ХХ веку объем проблем во взаимоотношениях полов сводился к вопросу «поженятся они в конце или нет?».
Эти жеманные пуританские ужимки казались драматургу отвратительными. К его страданиям можно отнестись с полным сочувствием: массовый зритель начала прошлого века требовал от сцены романтических любовных волнений точно так же и ровно на тех же основаниях, что и массовый зритель начала нынешнего века, помешанный на «энергичности» и «теплоте» (болезненно обжегшаяся на «половом вопросе» публика теперь уже согласна внимать на сцене любой любви, сгодится даже и родительская, лишь бы чувств побольше). Все это следствие заблуждения, согласно которому искусство должно быть непременно «жизнеутверждающим». Вот тут-то и оказался нужен настоящий Дон Жуан. Только герой такого масштаба и с такой репутацией мог бы всерьез покуситься на святая святых – самое утверждение жизни, «Силу Жизни», как это называет Шоу. Небеса вздрогнули.
Именно поэтому Джек Тэннер в «Человеке и сверхчеловеке» ведет непримиримый бой со своим заклятым врагом – женщиной. «Женщина одержима слепой страстью созидания, – проповедует Джек. – Женщины, склонные к самопожертвованию, особенно легко приносят в жертву других. Они служат цели, которая продиктована не личными интересами, а интересами Вселенной, и поэтому мужчина для них – лишь средство к достижению этой цели».
Согласно автору «Карманного справочника революционера», в женщине самой природой заложен инстинкт продолжения рода, тогда как «сверхчеловек» (и его пробная версия – художник) должен всеми силами стремиться не к механическому продолжению, но к великому совершенствованию этого самого рода. Все – во имя смысла, познания, разума и духовных порывов. Этот Дон Жуан ничего не имеет против женщины, решившейся родить ребенка вне брака (и даже горячо поддерживает отвергнутую ханжеским обществом девицу), но брак как таковой, низводящий мужчину-философа до презренной роли кормильца семьи, ему ненавистен.
Понятное дело, женщине есть что сказать на эту тему. А ему – что ответить. А ей – что возразить. А ему – чем опровергнуть. В этой пьесе даже существует специально предназначенный исключительно для обмена философскими сентенциями знаменитый третий акт – «Дон Жуан в аду» – иногда играемый отдельно. Персонажи пьесы – современные (для 1903 года) англичане и испанские бандиты преображаются в сновидении героя и предстают перед публикой в их первозданном виде. Джек становится Дон Жуаном; Энн, бойкая барышня, собирающаяся за него замуж, – донной Анной, ее почтенный опекун и столп общества – Командором, а главарь бандитов – Люцифером. Все приятно проводят время за длинной беседой, в конце которой Дон Жуан отправляется в рай – потому что ад полон соблазнов и иллюзий, и только в раю ждет реальность без прикрас.
Все это ужасно серьезно и, вероятно, способно вызвать нешуточное уважение к автору, который написал столько умных слов. Однако не стоит забывать, что главное орудие Шоу – парадокс. «Человек и сверхчеловек» парадоксален в высшей степени. И главный парадокс тут в том, что по жанру это романтическая комедия. В первом акте Энн Уитфилд заявляет свои права на Джека Тэннера (с осторожностью опытного охотника, выслеживающего добычу, сказал бы Шоу), во втором заподозривший неладное Джек удирает от юной леди в горы испанской Сьерры, в третьем ему снится кошмар о Дон Жуане в аду, а к четвертому он устанет бороться, сдастся на милость «Силе Жизни» и признается Энн в любви. Да, в финале они, разумеется, поженятся, как же может быть иначе. «Человек и сверхчеловек» – это самая занимательная, величественная и смехотворная агония мужского самолюбия, какую только можно себе представить.
Кажется, эту пьесу почти невозможно сыграть. Ее чуть было не обрекли на участь «пьесы для чтения», но довольно скоро реабилитировали и с тех пор она не покидает английскую сцену. В роли Джека Тэннера трижды – в разные годы – блистал умопомрачительный Питер О,Тул. В телеспектакле ВВС Энн играла великая Мэгги Смит. В спектакле Саймона Годвина в Национальном театре «Человека и сверхчеловека» играют так, словно не существует проблемы философски перегруженного текста, «несценичности» действия, затрудненности восприятия устаревшей риторики. И вообще как будто играть интеллектуальную драму идей – это самое естественное, что может быть на театре.
Актеры не делают никаких скидок на «неподготовленность» зала, без снисхождения относятся к тем, кто «не догнал» – буквально, ибо ритм представления бравурен и стремителен и даже слегка задыхается на бегу, подобно бурному красноречию Джека. Постановка Годвина восхитительно допотопна – все в ней сосредоточено на том, чтобы предоставить актерам пространство для напряженного и в высшей степени остроумного диалога. Подробно декорированный кабинет и «всамделишные» горы Сьерры из чего-то вроде папье-маше – это старинное театральное простодушие очень идет спектаклю, самым архаичным элементом которого является убежденность авторов в бессмертии философских драм. Пустая сценическая коробка, светящийся стеклянный экран-клетка и «вырезанные» светотенью фигурки актеров (то бишь актуальные сценографические решения) – это декорации ада. И это не случайно.
Рэйф Файнс играет Джека Тэннера в той же изысканно-благородной и чуточку старомодной манере, которая тут так уместна. Это классический любовник-резонер с порывистой пластикой, вдохновенной (и идеально артикулированной) речью и фирменной актерской застенчивой улыбчивостью, которая так обольстительно смягчает беспощадное остроумие героя. Что до «беспокойных голубых глаз, раскрытых на одну тридцать вторую дюйма шире, чем нужно», то с этим дела обстоят как нельзя лучше.
Энн Уитфилд играет Индира Варма – эта отличная актриса хорошо знакома поклонникам сериала «Игра престолов», особенно своим последним достижением – умением убивать отравленным поцелуем. Ее Энн обойдется и без яда, эта сильная, умная и обаятельная героиня пользуется главным женским оружием – поразительным умением не слушать, что говорит мужчина, и не принимать весь этот вздор всерьез. Расчетливое кокетство влюбленной женщины тут только на втором месте. В тот момент, когда у нее заканчиваются аргументы, они ей уже попросту не нужны, на ее стороне «Сила Жизни».
Зрительный зал, три часа с явным энтузиазмом внимавший женоненавистническим тирадам Джека, совершенно счастлив, видя Дон Жуана женатым, а стало быть – поверженным. Романтическая комедия сильнее драмы идей. Тотальное поражение главного героя, встреченное ликованием, – последний парадокс «Человека и сверхчеловека».
22 июля спектакль можно посмотреть в «Формула кино Галерея», а 31 июля – в кинотеатре «Аврора».
Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 128 (5501) от 16.07.2015.
Комментарии