Петербург отмечает 100 лет со дня рождения композитора Галины Уствольской

Сегодня город отмечает юбилей выдающегося композитора - исполняется 100 лет со дня рождения Галины Уствольской (1919 - 2006). В нашей Консерватории прошла юбилейная конференция, в Доме композиторов в рамках «Петербургской музыкальной весны» состоялся концерт из произведений Уствольской, в Прокофьевском зале Мариинского театра ее сочинения звучали два вечера подряд.

ФОТО из архива Союза композиторов СПб

Уствольская обращалась к современникам, по слову поэта, «с последней прямотой». Она кричала о своем времени, опережала свое время - у композитора был не очень широкий, но необычайно преданный круг почитателей, не пропускавших исполнение ее музыки в Ленинграде. На эти концерты приезжали из Москвы и других городов все, кому было дорого творчество мастера.

Нынче музыка Галины Уствольской звучит в концертных залах Европы и Америки, на фестивалях в Польше, Германии, Голландии, Австрии, Англии (к примеру, в Лондоне на фестивале русской музыки целый день был отдан ее творчеству). В Саратове несколько лет назад состоялся концерт под названием: «Галина Уствольская. Потаенный гений российской музыки». В предстоящем сезоне Малый зал Филармонии откроет абонемент «В кругу великих имен» концертом из произведений Уствольской.

Ее музыка запечатлела апокалипсис ХХ века. Ужас и отчаяние пронизывают написанные в 1949 году Вторую фортепианную сонату и Октет. Недаром узник ГУЛАГа литератор, переводчик Иван Алексеевич Лихачев, услышав Октет, воскликнул: «Это мог написать только тот, кто был с нами в проклятых лагерях, на лесоповале».

Бог миловал Галину Ивановну от подвалов Большого дома, от Колымы. Судьба подарила ей одиночество художника, не прельщавшегося внешним успехом. Ее одиночество не похоже на бегство романтического героя, гордого своим призванием. Это горькое одиночество высокой души, ужасающейся, скорбящей о несовершенном нашем мире, молящейся о нас. К музыке Уствольской может быть отнесено сказанное Герценом о русской литературе: «Мы не врачи, мы боль».

Слушая ни на кого не похожую Уствольскую, мы инстинктивно стремимся опереться на свой прежний слушательский опыт. А новое не вмещается в привычные рамки: эта музыка разрушает любые стереотипы. В этом смысле ее можно назвать иконоборческой. Так, может быть, все-таки прав Фридрих Ницше: «Нужны новые уши для новой музыки»! Для того чтобы услышать в произведениях Уствольской предельное отчаяние, мучительную страсть рядом с полной отрешенностью и религиозной медитативностью. Хотя Галина Ивановна всегда подчеркивала: «Моя музыка не религиозна, она духовна». Не станем возражать композитору: обращенная к Небу, она взывала к нашим душам.

Музыка, написанная полвека назад, воспринимается сегодня как остросовременная. О ней трудно говорить привычным языком музыкальной критики или искусствоведческих изысканий. Уствольская любила ссылаться на изречение Шумана: «Лучший способ говорить о музыке - это молчать о ней».

Дмитрий Шостакович, учитель Уствольской, гордился своей ученицей (заметим, нисколько на него не походившей!) и предрекал ей великую будущность. Когда суровую, аскетичную музыку Уствольской критиковали за «жесткость», «необщительность», «узость», другой петербургский композитор Борис Тищенко (также ученик Шостаковича) возражал: «Если это «узость», то узость лазерного луча, прошивающего металл. Удельный вес каждого ее сочинения, каждой ноты заставляет вспоминать о далеких звездах, где плотность вещества такова, что наперсток его на Земле весил бы несколько тонн». Не случайно крупицы этого сверхплотного вещества Шостакович включил в ткань собственных сочинений (одну из тем Трио Уствольской он использовал в своем Пятом квартете и в Сюите на стихи Микеланджело). Мелодический контур начальной фразы Второй фортепианной сонаты Уствольской узнаваем в балете Тищенко «Ярославна».

Словно продолжая мысль Тищенко о «галактической» родословной Уствольской, другие пишущие о ней говорят о «музыке из черной дыры» Вселенной. Мы же напомним вполне конкретный земной адрес: Ленинград, город, переживший большой террор и вражескую блокаду (все 900 дней студентка Консерватории Галина Уствольская оставалась в осажденном городе). Не сговариваясь, авторы статей прибегают к научной терминологии: «Музыка Уствольской... это аэродинамическая труба, где дует адский полярный ветер». Рассуждают о «глубоком бурении» в творчестве, о неженской властной энергетике и всепобеждающей силе, о «радиоактивном излучении» музыки композитора.

Что ж, добавим еще одну метафору из области физики. Есть известное в оптике явление - «полное внутреннее отражение». Луч света, попавший в прозрачный кристалл, многократно отражается от граней, «играет» внутри него. Но это явление наблюдается только в драгоценных кристаллах, в хорошо ограненных бриллиантах чистой воды. Творчество Галины Уствольской - музыка предельного сверхвысоковольтного напряжения, музыка высочайшей духовной силы и полного внутреннего отражения.

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 107 (6460) от 17.06.2019 под заголовком «Сто лет одиночества».