Петь с умом. Елена Панкратова – об операх Вагнера
Мариинский театр единственный из оперных театров России имеет в своем репертуаре почти все оперы Рихарда Вагнера и несколько сложнейших опер Рихарда Штрауса. 30 марта у петербуржцев была возможность услышать оперу Штрауса «Электра». В титульной партии была Елена Панкратова – одна из лучших исполнительниц немецкого репертуара в мире, первая русская певица в истории, приглашенная петь главные роли в вагнеровскую мекку – Байройт. Журналистка Наталья КОЖЕВНИКОВА выясняла у певицы, насколько важно оказаться в нужное время в нужном месте.
© Мариинский театр. Фотограф Наташа Разина. 2021 г.
– Вернулись ли европейские театры к прежнему режиму работы?
– Театры и концертные залы почти везде в мире закрыты, но делают спектакли и концерты без публики, проводят трансляции. Сейчас я должна была петь «Ариадну на Наксосе» в Гамбурге, но она тоже отменилась, поэтому я приняла приглашение приехать в Мариинский театр на «Электру».
– Как вы входили в такую роль, как Электра, которая живет только предвкушением мести?
– Электра ребенком видела кровавую расправу над любимым отцом Агамемноном, поэтому ее цель – отомстить. Но в опере есть сцены, где Штраус дает своей героине моменты очень тонкие, нежные, полные любви – когда она встречает брата Ореста, считавшегося погибшим, или умоляет сестру ей помочь. Композитор относился к своей героине с большой симпатией. Она очень сильная личность, и в ней нереализованная способность любить. Электра на сцене всю оперу, 90 минут. Она участница всего происходящего, и зал должен воспринимать других героев ее глазами, ее нервом, спиной. Ты несешь на себе всю ответственность не только за этот персонаж, но и за всю постановку. Если нет Электры – нет оперы.
«Санкт-Петербург-опера» представит премьеру «Я другой такой страны не знаю, где так…» – Вы говорите об этом с таким восторгом. Кажется, вас не изматывают такие партии?
– Изматывают чисто физически, энергетически от постоянной концентрации, включенности в действие. Вокально я практически не устаю. После спектакля могу начать петь заново. На следующий день иду в класс и пою со своими студентами все, что необходимо.
– Вас называют реинкарнацией великой Биргит Нильсон и в Электре, и в Брунгильде. Была ли она для вас примером?
– Она моя путеводная звезда. Если мне предстоит новая вагнеровская или штраусовская партия, я смотрю, была ли эта партия в ее репертуаре. Биргит Нильсон одновременно пела Моцарта, Верди, Пуччини, Штрауса и Вагнера. Она была уникальной личностью с уникальным голосом. В самом начале оперной карьеры мне посчастливилось встретиться с ней на конкурсе «Новые голоса». Я пела арию Лиу из «Турандот». Она сказала: «С таким голосом вам надо петь не Лиу , а Турандот», – а я еще и шагу не сделала на оперной сцене! «Я вижу, что вы мне не доверяете, – сказала она. – Но придет момент, когда вы вспомните мои слова». Мне хватило ума не раскрыть сразу клавир и не начать учить Турандот по приезде домой. Прошло 13 лет, я оказалась на сцене театра в Валенсии, и в оркестровой яме стоял Зубин Мета. И мы прошли весь второй акт «Турандот», словно репетировали это вместе полжизни.
– Именно Зубин Мета способствовал стремительному росту вашей международной карьеры?
– Да! У меня в репертуаре уже были и Вагнер, и Штраус, когда я участвовала в постановке «Женщины без тени» под руководством Зубина Меты на фестивале «Флорентийский музыкальный май». Пришлось срочно заменить исполнительницу роли Жены Барака за три недели до премьеры. И на премьере, которая была одновременно и открытием фестиваля, и днем рождения маэстро Меты – 29 апреля 2010 года, в зале сидели все, кто имеет какое-то имя и ранг в европейском оперном мире: директора театров, крупные агенты. На следующий день в газетах появились заголовки «Открытием вечера стала русская певица Елена Панкратова». Конечно, это его величество случай – оказаться в правильное время в правильном месте. Но при этом надо быть готовой выстоять в этой ситуации и выдать лучшее.
А на постановку вагнеровского «Парсифаля» в Байройт меня пригласили в 2015 году. Я прошла обязательное для каждого певца прослушивание, хоть и была уже тогда известной певицей. Но совсем не каждый голос звучит в этом зале хорошо. Я влюблена в этот театр. Он очень аскетичен, ничего лишнего, все создано ради хорошего звучания, акустики, концентрации на содержании, на текстах. Тексты сложные, и никаких титров для зрителей. Все должны знать текст! Как, увы, уже только в единичных театрах Европы, там есть суфлер. Кстати, это сложнейшая работа: в узкой деревянной будке, висящей над оркестром, он должен подавать певцам текст и показывать вступления с предельной концентрацией внимания по четыре-пять часов подряд.
– Вагнеровских ролей прибавляется в вашем репертуаре?
– Да. Только что я должна была дебютировать в «Тристане и Изольде». Изольда – самая длинная и, вероятно, самая сложная партия у Вагнера. Но, к сожалению, постановка в Валенсии отменилась из-за коронавируса, а это был год кропотливой скрупулезной работы над каждой нотой, интонацией, поворотом в сюжете. Я очень благодарна судьбе за то, что эти партии нашли меня сами в тот момент, когда я в состоянии исполнить их и вокально-технически, и актерски. С таких партий нельзя начинать, пока нет «напетых километров» музыки, определенной сценической тренировки.
И прежде всего, конечно, нужно владеть языком. Говорить, понимать не только каждое слово, но и контекст, и субтекст. Я уже много лет живу в Германии и Австрии, последние пять лет работаю профессором в Университете искусства Граца, преподаю академический вокал молодым талантливым вокалистам, кстати, стала первым русским профессором в немецкоговорящих странах.
– Вас спасло преподавание в период театрального локдауна?
– Да, многие мои коллеги, занятые только в театрах, молчат уже год, а я пою со своими студентами каждый день. Конечно, дистанционное обучение вокалу – это не совсем то, хотя мы проводили уникальные мастер-классы с участием профессионалов со всего мира, моих друзей. Но сейчас мы занимаемся очно, и поскольку я не уезжаю на постановки, то работаю с учениками интенсивно и постоянно, без перерывов.
– Поделитесь самыми вдохновляющими планами?
– Остались запланированные на это лето Турандот в театре Мюнхена, в Италии на сцене «Арены ди Верона» и в Парижской опере, в 2022 году – Электра в Токио. Также предстоит работа в Мюнхене с Владимиром Юровским, когда он заступит на пост главного дирижера Баварской оперы. Очень рада работать с ним, он умный грамотный музыкант, тонко понимающий стили. Делала с ним свою первую Брунгильду в Лондоне.
– У вас определенно есть секрет, который позволяет голосу оставаться ясным, чистым и полетным при исполнении таких тяжелых партий. В чем он?
– Нет чудес – за всем стоят огромная работа и контроль. И рядом со мной замечательный педагог – мой супруг, самый строгий критик и самый большой помощник одновременно. Он не позволит мне нигде никогда вокально «раскричаться». Он со мной всегда, на всех музыкальных репетициях. Меня больше всего восхищает, что чем дальше ты работаешь над голосом, тем больше он начинает играть новыми красками. С каждой партией голос развивается, интересным образом одна партия как бы помогает другой.
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 61 (6899) от 08.04.2021 под заголовком «Петь с умом».
Комментарии