Ответственный за графику

В Мраморном дворце Русского музея открылась персональная выставка петербургского художника Олега Яхнина. Показать мощного рисовальщика, который трудится денно и нощно, не оставляя на листе бумаги ни одного свободного миллиметра, выявить главные смыслы его полувекового творчества и не перегрузить зрителя – непростая задача.

ФОТО АВТОРА

Куратор Людмила Вострецова, на наш взгляд, справилась с ней успешно. Задача усложнялась еще и тем, что Яхнин – «раскрученный» художник, имеющий за своими плечами 80 персональных выставок, книжный график, создавший десятки изданий, организатор многочисленных фестивалей графического искусства, преподаватель в нескольких вузах. Иными словами, абсолютно медийная персона. Закономерно, что вернисаж собрал сотни самых разных людей.

Драматургия выставки построена так, что сразу забываешь подробности биографии уроженца Приморского края Яхнина. За исключением, пожалуй, факта академической выучки – после Владивостокского художественного училища он окончил Академию художеств.

Зритель с порога оказывается в узком коридоре, где, как в мощном электрическом поле, с одной стороны его «пронизывают» персонажи Кена Кизи из культового романа «Над кукушкиным гнездом», а с другой – серия «Семь смертных грехов».

Лобастый Ракли, проницательный Эллис, туповатый Боцман – каждый персонаж книги Кизи прорывается к нам сквозь крупно нарисованный текст, как через решетку: «Ракли, также хроник, поступил несколько лет назад как острый, но с ним перестарались»... Художник усиливает гуманистический текст Кизи точно найденным образным приемом.

Из «грехов» запоминается «Лень», изображающая мужчину с ребенком: ленивый порождает себе подобного, предупреждает трудяга Яхнин. В «Гордыне» главным становится вздернутый у персонажа нос, на кончике которого сидит воробей. Порок высмеян образно, лаконично и без пафоса.

Живопись Яхнина – это большие полотна с развернутым повествованием без привычной для художника перенаселенности. Выделим «Добычу» (на снимке) – два юноши несут убитого ими дикого кабана. Но в их глазах нет и тени радости удачных охотников, знакомой нам по классическим картинам от голландцев до передвижников. Может быть, не следует покушаться на природу? – спрашивает Яхнин.

Красная гостиная Мраморного дворца подходит для монохромных листов с рисунками черным фломастером. В них Яхнин смешивает влияния Босха, Арчимбольдо, сюрреалистов. Сквозь графические шифровки внимательный зритель легко найдет послания.

Центральный образ, занимающий Яхнина сегодня, – химеры. В одноименном живописном триптихе 2015 года и более ранних изображениях этих существ они всей своей мифологической мощью буквально навалились на лица, нависают над переносьем. Художника занимает вечный, а сейчас особенно актуальный вопрос: кто сильнее – человек здравомыслящий или почитатель ложных вымыслов.

Неожиданна финальная точка выставки – это иллюстрации к «Фаусту», созданные в 1981 году. Они принесли художнику первую славу, в этих сдержанных, почти минималистичных интерпретациях гетевских размышлений о жизни и смерти нет ничего от нынешнего плотного рисования Яхнина.

Впрочем, Александр Боровский в статье для альбома, выпущенного к выставке, трижды замечает, что Яхнин – ответственный за всю петербургскую графику.

Эта графика очень разная, все еще может измениться, и Яхнин вспомнит прежний язык своего искусства.

Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 022 (5639) от 09.02.2016.