Остаюсь музыкантом

Ровно год назад Санкт-Петербургская консерватория имени Римского-Корсакова избрала нового ректора. Собрание трудового коллектива единогласно утвердило на эту должность известного музыканта, концертмейстера группы виолончелей Мариинского театра Сергея РОЛДУГИНА. Конечно, один год срок не слишком большой. Вряд ли за это время можно многое изменить. Тем не менее процесс перемен идет и, как это всегда бывает, не только прибавляет его ведущему сторонников, но и рождает сопротивление. С ректором встретилась корреспондент Анна АЛЕКСАНДРОВА.

— Если бы закон о высшей школе требовал ежегодного подтверждения ректорских полномочий, как вы думаете, получили бы сегодня столь же безусловную поддержку?

— Не исключаю, что скоро такую процедуру придется проходить снова.

— Я же высказала гипотезу.

— А я ответил исходя из реальности. В недалеком будущем Консерватория может быть реорганизована. По нашей инициативе к ней должен быть присоединен Театр оперы и балета (вернемся к старому доброму времени, когда это был единый организм), по инициативе Министерства культуры — школа-десятилетка и, возможно, фольклорный центр.

Если это произойдет, получится совершенно иная структура, и ее руководителя придется выбирать заново. Правда, мне говорят, что перевыборов можно избежать, но я на это не пойду. Если мне удастся вернуть Консерватории театр, это будет уже достаточным основанием, чтобы снова выслушать коллектив, понять, как он относится к начавшимся изменениям.

Я прекрасно понимаю, что любое изменение несет за собой ломку в умах, во мнениях. И думаю, что в новом голосовании — если оно состоится — единства не будет. Ведь в прошлом году голосовали не за нового ректора и не против предыдущего — голосовали за надежду на изменения к лучшему. Теперь посмотрим, одинаково ли мы понимаем, что такое лучшее.

Знаю, что в Консерватории есть люди, которых начавшаяся перестройка задела, они лишились своих зримых и незримых привилегий. Это не может не отразиться на результатах голосования. Я этого не боюсь. Горькие пилюли должны быть. Иначе выборы декоративны.

— За возвращение театра в лоно Консерватории боролся и ваш предшественник Чернушенко, хотя именно он в свое время отпустил оперную студию в свободное плавание. Вот уже год вы пытаетесь решить этот вопрос. Это так трудно?

— Те, кто не хочет присоединения, очень грамотные и опытные борцы. Они действуют тонко и изощренно. Мы все время попадаем в мелкие ловушки. Руководство театра пытается противостоять вузу, отвергая компромиссы. Я все время говорю, что мы могли бы нормально сотрудничать даже в системе существующего разделения. Но сегодня это и не театр, и не учебная база, каковой в свое время была оперная студия. Сегодня это нечто, причем нечто плохого качества.

Мы же боремся не за формальное руководство, а за живой эффективный театр, где на равных должны существовать и профессионалы, и студенты, которым необходимо иметь свою сцену.

— И на какой же стадии сегодня решение вопроса?

— В Москве все согласовано. Я думал, что с начала года мы уже сможем работать, как задумали. Но, несмотря на то что и Консерватория, и театр — федерального подчинения, нужно согласование на местном уровне. Сегодня вот Законодательное собрание против...

— Если произойдет объединение не только с театром, но и со школой, Консерватория, вероятно, получит иной статус?

— У нас уже сегодня статус академии. Московская консерватория имеет статус университета, что выше. К этому будем стремиться, это стратегическая задача. Ведь в таком случае будет открыто иное финансирование, станет возможным расширение образовательных стандартов. Можно будет, например, открыть факультет музыкального менеджмента, привлечь новые технологии... Все это, конечно, при сохранении комплекса специальных предметов.

— Ваша позиция относительно Театра оперы и балета понятна. Но в Консерватории есть еще и великолепный Зал имени Глазунова. Как вы его видите? Это учебная площадка, концертная? Какого слушателя хотите для него — консерваторского или городского, филармонического?

— У этого зала сложный статус. С одной стороны, это территория учебного процесса. Ведь лучший педагог для молодого музыканта — концертная эстрада, это стимул, раскрывающий новые и новые возможности. Когда комиссия слушает академконцерт или принимает экзамен в классе — это одно. Если то же самое происходит в концертном зале — совсем другое.

Но, с другой стороны, такой замечательный зал не должен быть только тренажерным классом. Право на выступление в этом зале — я бы даже назвал его храмом — надо заслужить. Это далеко не рядовое событие не только для студента, но и для профессора. Для того чтобы этот зал по-настоящему состоялся, обрел имя за пределами Консерватории, надо еще очень много работать — думать, анализировать, выбирать.

— Вероятно, за прошедший год перед вами во весь рост встала кадровая проблема. Что удалось решить, чем вы руководствуетесь в работе с профессорско-преподавательским составом?

— Это такой деликатный вопрос. Конечно, преподавательский состав должен быть самым лучшим. Конечно, мы должны готовить и готовим смену из лучших наших выпускников, смотрим на молодых способных педагогов со стороны. Проблема ротации всегда болезненна. Но все страхи, которые испытывают и высказывают некоторые пожилые профессора, поверьте, беспочвенны.

Даже те из наших могикан, кто в силу возраста или здоровья не может в полной мере выполнять свои обязанности, не останутся без внимания. Вряд ли меня можно обвинить в его отсутствии. Благодаря Фонду Гартов мы оплачиваем дорогостоящие лекарства и операции тем, кто в них нуждается. Ищем спонсоров для полноценной медицинской страховки. А то, что есть молодые претенденты, готовые у нас преподавать, — так это же очень хорошо. Хочется, чтобы здесь была настоящая конкуренция, чтобы было из кого выбирать.

— В последние перед вашим приходом годы в Консерватории наблюдалась какая-то апатия, совсем несвойственная творческому вузу. Мне показалось, что сейчас ситуация меняется, возрождается студенческая инициатива. Согласны с таким ощущением?

— Мне кажется, так и есть. Конечно, это только зародыши, мы пока у самого начала. Поостерегусь говорить о слишком высокой активности. Все радуются, как хорошо отметили Старый Новый год. Действительно хорошо. Но все же лучше будем гордиться профессиональными достижениями, а не капустниками и вылазками на лыжах.

— Сергей Павлович, вот уж год, как вы — замечательный музыкант работаете чиновником. Мне интересно, помешала ли должность вашей профессии или, может быть, в чем-то помогла. И как вы думаете, сможете ли без потерь вернуться к прежней деятельности, если перестанете быть ректором?

— Актуальный вопрос. Конечно, мешает. Времени для занятия профессией остается слишком мало. Но я не мыслю себя чиновником, я был и остаюсь музыкантом, который теперь еще занимается организационной, руководящей работой. Уверен, я буду плохим чиновником, если перестану быть музыкантом.

— Вы один из двенадцати доверенных лиц Владимира Путина от Петербурга. В чем заключаются ваши обязанности?

— Обязанности мои в том, чтобы по очереди с другими доверенными лицами дежурить в общественной приемной Путина, которая располагается в Горном институте. Туда приходят до двухсот человек в день. И проблемы у посетителей самые разные — от просьбы найти пропавшую кошечку до получения российского гражданства. Наша задача — не наобещать от имени президента того, что сделать невозможно, а понять, как бы он отреагировал на данный вопрос, и постараться помочь пришедшему.

— Вы, наверное, в курсе событий, которые волнуют сегодня многих петербургских оркестрантов. «Петербург-концерт» будет то ли реорганизован, то ли вообще закрыт. Это значит, что могут лишиться своей крыши оркестры Николая Корнева и Михаила Гантварга. Вот-вот из дворца Белосельских-Белозерских «уберут» оркестр Равиля Мартынова...

— Я эту проблему знаю только с одной стороны — со слов самих музыкантов. Ни с кем, от кого зависят подобные решения, не говорил. Но убежден: если слухи имеют под собой почву, все равно музыкантов никто на улице не оставит. Губернатор никогда не пойдет на такой шаг.

— Последний вопрос. В городе давно ходят слухи, что в новом составе правительства, которое в ближайшее время будет сформировано, вам предложено место министра культуры. Это правда?

— Любой мой ответ — отрицательный или положительный — указывал бы на то, что меня не стоит делать государственным чиновником.

Материал был опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 49 (3150) от 3.03.2004 года.