Одеть картину
Больше десяти лет назад в Мраморном дворце Русского музея открылась необычная выставка «Одеть картину». На стенах висели пустые рамы. Это производило ошеломляющее впечатление. Многие тогда впервые поняли, что рамы тоже представляют собой произведения искусства... О роли картинных рам корреспонденту «Санкт-Петербургских ведомостей» рассказала куратор памятной выставки, научный сотрудник Русского музея Оксана ЛЫСЕНКО.
ФОТО Валентина Логванева из архива О. Лысенко
Пять тысяч рам
– Расскажите, пожалуйста, о коллекции картинных рам Русского музея.
– В фонде более 5 тысяч единиц хранения. В основном это рамы работы русских мастеров как императорские, так и из аристократических и купеческих собраний, отражающие разные вкусы и стили. Хранить такое обширное собрание довольно сложно. Однако я не хранитель фонда. В моем ведении только рамы тех картин, которые находятся в постоянной экспозиции. Моя работа заключается в изучении этих удивительных произведений декоративно-прикладного искусства.
– Как именно хранятся рамы?
– Для того чтобы их орнамент и покрытие (как правило, это позолота) не повреждались, необходимо специальное оборудование. Если говорить о хорошем хранении картинных рам в России, то за образец можно взять Третьяковскую галерею. Там все рамы висят на металлических вертикальных стеллажах, на сетках, систематизированы по эпохам и стилям.
Наш фонд в Русском музее, к сожалению, оставляет желать лучшего. И это особенно обидно осознавать в свете грядущих планов руководства по реконструкции внутренних дворов музея. У нас пока нет должного оборудования для хранения. Очень надеемся, что этот вопрос решится в ближайшем будущем.
– Если реконструкция начнется, останется ли фонд рам на своем месте, в Михайловском дворце?
– Нет, нам придется перевозить фонд целиком или частично. Мы с замиранием сердца ждем решения, так как вывезти даже часть фонда – большая проблема. Нам необходимо не только нормальное оборудование, но также обязательно помощь реставраторов, так как многие рамы перед их перемещением нуждаются в укреплении грунта с позолотой. А это трудоемкая работа, требующая длительного времени.
– Как именно нужно следить за состоянием рам?
– Необходимо постоянно наблюдать за «климатом», состоянием температурно-влажностного режима, потому что древесина очень чутко реагирует на его изменения. В переходные времена года, когда начинаются скачки температуры и влажности, на рамах могут появиться трещины, осыпи лепного орнамента, отслоения левкаса с позолотой. Я регулярно совершаю хранительский обход экспозиции. Если замечаю осыпи или появление сколов, обращаюсь к реставраторам. Есть особые рамы – так называемые хроники. Например, рама «Демона летящего» Михаила Врубеля. Это багет рубежа XIX – XX веков, стиль модерн. Орнамент сделан из особой мастики. И в силу ее состава подвержен кракелюру (мелким трещинкам).
– Вы сказали, что в музее есть авторские рамы. Кто из русских художников изготавливал или лично подбирал рамы к своим картинам?
– Очень многие! Интересны репинские рамы. Если некоторые художники, такие как Василий Верещагин, заказывали рамы по собственным эскизам, то Репин обычно пользовался готовыми образцами. Их предлагали рамочные мастерские, в том числе мастерская Абросимовых, располагавшаяся на 2-й линии Васильевского острова, недалеко от Академии художеств. Выбирал он их лично и очень тщательно.
Для Репина «одеть» картины в «правильные» рамы было так важно, что, если в мастерской не успевали к сроку их изготовить, он не отправлял работы на выставки. Это, конечно, приводило в неистовство их организаторов, но Илью Ефимовича можно понять. Ведь рама во многом определяет восприятие картины зрителем. Вообще я хочу подчеркнуть, что исторические (первоначальные) рамы очень важны. Они отражают вкусы художников и владельцев картин, стиль эпохи. К сожалению, в российских музеях многие картины потеряли свои «родные» рамы.
Последний день Помпеи
– Было бы интересно узнать о взаимосвязи известных картин Русского музея с их рамами.
– Ну возьмем для примера знаменитое полотно Карла Брюллова «Последний день Помпеи». Оно висит в раме, подобранной лично художником. Орнамент из античных пальметт (орнамент в виде листа пальмового дерева. – Прим. авт.) ритмично идет по всему ее периметру. Это заставляет наш глаз выхватывать то одного, то другого персонажа, не концентрируясь ни на одном из них. Почему? Потому что в картине нет главных персонажей, все равны перед стихией.
Другой пример – брюлловский портрет Алексея Толстого в юности, который экспонируется в том же зале. Он помещен в раму «во вкусе рококо» (как тогда говорили). Ее пышное навершие заставляет зрителя обратить внимание прежде всего на лицо изображенного персонажа. Я проводила эксперимент в фотошопе: переворачивала раму на 180 градусов. И что же? Оказавшаяся внизу рокайльная композиция сразу переключает наше внимание на нижнюю часть картины.
– Сегодня в России популярен багет. Имеет ли он какое-то отношение к старым традициям картинного обрамления?
– Поясню сначала, что такое багет. Само слово baguette в переводе с французского означает: палка, рейка. В чем отличие багета от рамы? Дело в том, что рамы сначала собирали, а затем уже декорировали. В багете другой принцип: берут длинную профилированную рейку, декорируют ее, а затем уже из реек делают рамы нужного размера. Багетный метод проще, быстрее, дешевле. Рамочно-багетные фабрики в России появились в последней четверти XIX века. Но багет, который они выпускали, не имеет ничего общего с современным! Потому что старые багетные рамы были произведениями искусства. А кроме того, на старых багетных рамах было очень красивое и мастерски выполненное покрытие: комбинированная позолота и поталь, серебрение, различные лаки. Этого, к сожалению, вы не увидите на современном багете.
Малевичу не повезло
– Считается, что художники русского авангарда не придавали большого значения рамам, они были заняты поиском нового пластического языка, яростно отвергали прошлое. Так ли это?
– Это заблуждение. И тому есть множество доказательств. Возьмем период, когда Казимир Малевич был председателем художественно-строительного подотдела ИЗО Наркомпроса. Тогда Малевич с коллегами работал над созданием музея современного искусства, для которого были приобретены произведения Владимира Татлина, Ивана Клюна, Ольги Розановой и других авангардистов. Большинство приобретенных работ не имело рам. Это неудивительно, учитывая трудное финансовое положение многих художников. Но что делают организаторы? Предлагают всем художникам придумать дизайн рам для своих произведений. То есть представители русского авангарда прекрасно понимали, как сильно рама влияет на восприятие произведения искусства и что здесь важен именно авторский взгляд.
Кроме того, до сегодняшних дней сохранились некоторые авторские рамы художников русского авангарда. Они есть и в экспозиции Русского музея, но гораздо больше – в Третьяковской галерее.
А вот Малевичу особенно не повезло! Хотя он-то обращал на рамы большое внимание. В его письмах, трудах часто встречаются упоминания о рамах. Да, на выставке «0.10» в Петрограде, где впервые явился миру «Черный квадрат», он демонстрировался в красном углу, как икона, без рамы. И, как правило, свои ранние супрематические работы Малевич экспонировал либо совсем без рам, либо в узеньких реечках. Но в конце 1920-х – начале 1930-х годов он начал вставлять свои работы в золоченые, с лепным орнаментом рамы XIX века (можно предположить, что покупал он их в антикварных магазинах, но точных сведений на эту тему нет. – Прим. ред.).
Больше того: Малевич писал картины под конкретные, специально купленные им рамы, как это делали старые мастера. Есть знаменитая фотография, где Малевич таким образом заканчивает работу над «Девушкой с красным древком». К сожалению, сегодня музейные посетители не видят его замысла, потому что работы Малевича экспонируются в современном багете. И это несмотря на то что многие из них поступили в Русский музей вместе с авторскими рамами.
Это отражено в документах. Но дело в том, что рамы были переданы в фонд отдельно от картин, и не было зафиксировано, какие именно вещи они обрамляли. В итоге рамы «потерялись». Скорее всего, сейчас они дополняют какие-нибудь работы XIX столетия. Благодаря старым фотографиям мне удалось при помощи моих коллег найти две авторские рамы Малевича в нашем фонде. На одной из них стоит подпись художника.
Под старой яблоней
– Имеют ли значение рамы для современных художников? Речь, конечно, только о тех, кто занимается живописью, а не перформансами и арт-объектами.
– В XX веке рамочное дело постепенно пришло в упадок, обусловленный многими причинами. Но на фоне этого упадка наблюдается активное развитие авторской рамы.
Например, рамы известного художника Дмитрия Жилинского. В Русском музее хранится его картина «Под старой яблоней», которую художник посвятил своей матери. Ее рама не дополнение и не украшение, но неотъемлемая часть картины. Смотришь на произведение, и поначалу кажется, что перед тобой идиллия, этакая пастораль: в яблоневом саду старая сгорбленная женщина, резвятся дети. Но переведем взгляд на раму. В верхней ее части надпись: «Посвящаю моей маме». Слева помещен небольшой портрет отца художника, справа – его брата. Под портретами – даты жизни. По ним можно догадаться, что отец был репрессирован, а брат погиб на войне. И вот тут для внимательного зрителя меняется смысл картины: перед нами не пастораль, а проникнутое душевной болью автобиографическое полотно.
В связи с разговором о рамах XX века я хочу отметить прекрасную экспозицию Третьяковской галереи на Крымском Валу, где большая часть работ висит в авторских или исторических рамах. К сожалению, этого не скажешь о Русском музее, где на работах XX века большинство «родных» рам заменили на современный белый и черный багет. Очень жаль! В Россию эта традиция пришла в 1980-е годы, и заимствована она была из зарубежных музеев, прежде всего Музея Гуггенхайма.
А между тем в самом Музее Гуггенхайма около десяти лет назад началась работа по замене багета на авторские рамы, которая ведется на основании фотографий, писем, воспоминаний. Надеюсь, эта тенденция придет и к нам в музей.
Знаете, я не слишком жалую живопись соцреализма, но когда она, о чудо, демонстрируется в советском багете, полнее ощущаешь стиль того времени, эстетику советской эпохи.
В тот период на гребне рамы часто располагался лепной орнамент в виде гирлянды из лавровых листьев. Этот орнамент как нельзя лучше сочетается со стилем произведений, в которых прославляли труд рабочих и колхозников, военные подвиги.
А вот когда на одной из выставок Русского музея в Мраморном дворце картина Лактионова «Письмо с фронта» экспонировалась в современном черном узком багете, она выглядела как произведение гиперреализма.
Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 087 (5704) от 19.05.2016.
Комментарии