«Нэп: хлеба и зрелищ!». Открылась выставка к 100-летию новой экономической политики
В Театральном музее открылась выставка «Нэп: хлеба и зрелищ!». Она посвящена 100-летию новой экономической политики.
ФОТО Игоря ЛЮБИМОВА
В 1920-х вновь разрешили частное предпринимательство, и те, кто еще вчера считался «врагом народа», приступили к возрождению лежавшей в руинах экономики. Кто-то воспринял это как отступление от идеалов революции. «Как я стану твоим поэтом, коммунизма племя, если крашено – рыжим цветом, а не красным – время?!» – сокрушался Николай Асеев. Но за десять лет удалось преодолеть разруху. А потом Сталин прихлопнул нэп.
Конечно, выставка, разместившаяся в трех небольших залах на пятом этаже Театрального музея, не претендует на всеобъемлющее исследование той короткой и яркой эпохи. В фокусе – театральная жизнь той поры в Петрограде – Ленинграде. Не вся, а та, что была адресована «ширнармассам». В ту пору в театр, как писал Станиславский, пришел новый зритель – «первобытный в отношении искусства».
Глядя на афиши и плакаты, зазывающие публику на представления, вспоминаешь «Баню» Маяковского (не так давно поставленную Николаем Рощиным в Александринском театре).
«Мезальянсова. Ну конечно, искусство должно отображать жизнь. Красивую жизнь, красивых живых людей. Покажите нам красивых живчиков на красивых ландшафтах и вообще буржуазное разложение...
Иван Иванович. Да-да! Сделайте нам красиво! В Большом театре нам постоянно делают красиво...»
– Нэпманы шли в театр за радостью и развлечением. Они спешили наслаждаться жизнью, чувство скоротечности благополучия и неуверенность в завтрашнем дне витали в воздухе, – рассказала одна из кураторов выставки Ольга Краева. – Новым зрителем были востребованы театры-варьете, эстрада, цирк, кабаре, оперетта. Они работали для масс, а не для горстки высоколобых ценителей искусства. Мы считаем, что именно эпоха нэпа стала началом массовой культуры, которая жива до сих пор.
Но не стоит думать, что все, призванное развлекать, было плохо. Вовсе нет. Леонид Утесов и его джаз, Николай Акимов, Рина Зеленая – уровень высочайший.
Несколько графических портретов Рины Зеленой выполнены Евгением Левинсоном, позднее ставшим знаменитым ленинградским архитектором (это он, например, один из авторов станции «Автово», похожей на хрустальный дворец). Актрису большинство зрителей знают по роли черепахи Тортиллы в «Приключениях Буратино» и миссис Хадсон в «Шерлоке Холмсе». Но в молодости, пришедшейся на бурные двадцатые годы, она блистала на эстраде. Какое-то время работала в московском кабаре «Не рыдай». Там была хорошая кухня – готовили повара еще старой школы, отточившие мастерство в ресторанах императорской России. Рина Зеленая ярко описывает культурную политику той поры: «А человек в это время, как в финской бане: то 100 градусов жару и пару, то сразу головой в ледяную прорубь.
Поэты, актеры, музыканты, композиторы, драматурги, вперед – к Киршону! Назад – к Островскому! Сумбур вместо музыки! РАПП, ВАПП, Мейерхольд! Долой Таирова! Ура Пролеткульту! Нет Есенину! Эйзенштейна в архив! Навеки вместе с «Бежиным лугом»! Нет – Зощенко! Открыть ясли имени Малюты Скуратова! Закрыть МХАТ 2-й! Художественному театру – имя Максима Горького!».
В конце двадцатых появилась идея заменить все эти буржуазные «Лебединые озера» и «Спящие красавицы» балетами современными, в которых прославлялась бы жизнь в СССР. За основу балета «Золотой век» взяли либретто Александра Ивановского «Динамиада». Там советские футболисты сталкиваются с «золотой молодежью» загнивающего Запада. Музыку написал Дмитрий Шостакович, хореографию сочинили Леонид Якобсон и Василий Вайнонен. Это был авангардный балет, очень зрелищный, в нем сочетались элементы спорта, акробатики и танцев, включая канкан и фокстрот, танго и чечетку.
По сюжету, буржуазная Дива соблазняет советского футболиста. На выставке вы можете увидеть эскиз костюма Дивы, выполненный театральным художником Валентиной Ходасевич. Он напоминает бикини в стиле кубизма. А рядом демонстрируется журнал «Искусство одеваться» с модой двадцатых годов – короткими, до колен, платьями с заниженной талией, в которых было так удобно танцевать чарльстон. Одно из красивейших платьев стиля ар-деко – с длинной бахромой на юбке – демонстрируется в витрине. Есть там и маленькие шляпки-колокол, причудливо декорированные. Одна из них – из «Золотого века».
В красной шляпке такого фасона пела на вернисаже выставки «Торговку частную» и «Бублички» Ксюша Арсеньева.
Выставка – веселая и развлекательная, но, по словам одного из кураторов Дарьи Рыбаковой, есть в ней драматический и даже трагический подтекст:
– Все, что расцвело в эпоху нэпа, что радовало обычных людей, в конце двадцатых годов было свернуто, задавлено, объявлено идеологически вредным.
Выставка завершается эскизами Татьяны Бруни и Георгия Коршикова к балету «Болт» на музыку Шостаковича. Они выполнены в эстетике кубизма. И это один из последних всплесков авангарда, который вскоре был остановлен на бегу. Балет поставил в 1931 году в Кировском театре Федор Лопухов. Спектакль был жестко раскритикован с позиций «классовой борьбы», за уклонение от генеральной линии советского искусства и снят с репертуара. Впрочем, неудивительно. Главный герой – уволенный за прогулы рабочий, который пытается устроить диверсию, подкладывая на конвейер болт. Разве советский человек, пролетарий, способен на такое?
И все же спектакль не канул в забвение, он остался в истории театра – как некий прекрасный призрак, легенда. «Неправда, что спектакль, как теперь официально признано, провалился. Тогда «генералки» были открытыми для широкой публики, – вспоминала Татьяна Бруни. – Театр оказался переполненным. И как только открылся занавес, раздались аплодисменты, перешедшие, когда завод задвигался, в овацию, не прекращающуюся до конца спектакля... Клянусь всем святым, так оно и было...»
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 123 (6961) от 08.07.2021 под заголовком «Сделайте нам красиво!».
Комментарии