Не время горевать

Как уже знают наши читатели, в городе гостит Тбилисский театр марионеток Резо Габриадзе – настоящее национальное достояние Грузии. До 5 апреля на афише Новой сцены Александринского театра спектакли «Бриллиант Маршала де Фантье», «Осень моей весны», «Сталинград», «Рамона». Гастроли приурочены к 80-летию Габриадзе. Работы этого мастера можно увидеть во многих государственных и частных коллекциях по всему миру.

ФОТО Лео ГАБРИАДЗЕ предоставлено Тбилисским театром марионеток

– Реваз Леванович, для нашего города гастроли театра Габриадзе всегда были незабываемым событием. А для вас?

– Очень волнуюсь. Я не был в Питере пять лет: это много в наше время. Испытываю сложные чувства, из которых главное – благодарность Петербургу. К людям, которые мне здесь помогали в трудные годы и в веселые годы, дарили дружбу, любовь.

– На этот раз вы привезли четыре спектакля, для театра кукол это очень большая программа.

– У нас маленький театр, на 80 мест всего. Даже большим театрам живется сейчас непросто, что же говорить о таком, как наш. Нам все очень помогают, мы и сами люди не ленивые. Но много проблем. И внутри театра идет жизнь: кто-то женился, у кого-то второй ребенок, а откуда-то появились бабушки. Поэтому мы должны как можно больше разъезжать, гастролировать. В Петербург всегда приезжаем с радостью: очень любим его зрителя.

– И зритель очень вас любит.

– К сожалению, мы не смогли пока восстановить спектакли, которые много лет назад показывали в Питере, – «Альфред и Виолетта», «Дочь императора Трапезунда». Сделать спектакль – трудная работа, она занимает полтора-два года. В нашем случае я автор всех спектаклей. Нужно написать пьесу, нарисовать, вылепить персонажей. И вот тут я с благодарностью вспоминаю ваш город, пожалуй, единственный, который всегда помнил искусство марионетки, работал с куклами на нитках. И сохранял традиции. Я имею в виду и Театральный институт на Моховой, в котором всегда серьезно относились к куклам. Там хорошо учат режиссеров, технологов, актеров театра кукол. У вас существует журнал «ПТЖ», он всегда предоставляет страницы этому жанру искусств. Все это очень важно для театра кукол.

– Как вам сегодняшний Петербург?

– Я несколько дней здесь и заметил перемены в облике города: появились новые детали и исчезли те, которые соответствовали музыке Глиэра. Но Питер всегда был городом корректным, и остатки той, прежней жизни XVIII – XIX веков какими-то таинственными путями сохраняются.

С нетерпением жду момента, когда удастся погулять по набережным рек и каналов – я называю это «пройти по лекалам». Каждое из этих сооружений, – письмо в будущее, а для нас, кто гулял по набережным в молодости, – письмо из прошлого: каждая виньетка, каждая розетка, каждый камень и поворот перил имеют свой смысл, значение. Редко-редко такое хорошее письмо получаешь от человека. Меня лет сорок назад удивляли сфинксы на ленинградских набережных. Но потом я понял, что они очень органичны в этом городе, ведь Петербург – самое северное проявление Медитеррании. Она без сфинксов невозможна: с них началась вся культура.

Мне очень нравится консервативность Петербурга, хотя я и понимаю, какие громадные средства требуются для сохранения всей красоты исторического центра. И меня очень обрадовала замечательная площадка, на которой проходят наши гастроли...

– Чем же вам так понравилась Новая сцена?

– Это очень редкий удачный пример реконструкции: архитекторы подняли нас на высоту третьего этажа, и мы видим небо, Фонтанку, старинные стены, историческую кирпичную кладку. Как приятно смотрятся кирпичи! Вообще кирпичи стали так любимы, а не унылы, как раньше. Каждый – красив, индивидуален. Я – рядовой зритель, который хотел бы высказать архитекторам, строителям благодарность за эту работу. В вашем городе очень хорошо работает «закон высоты». Кому хочется посмотреть на мир с двадцатого этажа, может отправиться в Москву или куда-то еще.

Здесь я нашел подтверждение одного очень важного своего открытия, которое обрадовало меня еще в Москве. Я имею в виду понимание важности дорожного знака «зебра». Этот знак начали уважать, водители останавливают машины, пропуская людей! Только в Питере зебры несколько бледноваты, как будто несколько полосок куда-то потерялись, хочется их подновить.

– О, не беспокойтесь, скоро установится весенняя погода и зебры будут покрашены ярче.

– Еще радует: появилось уважение к средним размерам машин. И даже к малым размерам! То есть постепенно приходит понимание престижности автомобиля не только как чего-то гудящего, напоминающего БТР, проносящийся мимо, покрашенный лаком. А вполне соизмеримого с человеком. Это очень приятно.

Когда я был пять лет назад в вашем городе, мне очень понравились многочисленные и разные кафе. Многие изначально были спроектированы толковыми архитекторами, инженерами XIX века. Там были вежливые молодые люди, которые обслуживают гостей – скромно, с достоинством, всегда готовые к улыбке. Эта петербургская манера сохраняется (я уже побывал в двух-трех кафе). Но музыка стала немного африканистее.

Из горьких впечатлений: мои друзья как-то тише становятся И медленнее садятся. Возраст! И ни петербуржец, ни парижанин, ни пекинец ничего не может с этим поделать.

В Москве на только что закончившейся выставке моих работ и на спектаклях в Музее Москвы я испытал очень большую радость от встреч с молодежью. Я даже как-то подумал: может быть, эти молодые люди отнимают билеты у своих бабушек и дедушек? Но на последние два спектакля пришли все мои друзья. Надеюсь и в Петербурге повидать старых знакомых.

– В одном из новостных выпусков из Москвы был рассказ о молодых людях, которые на вашем спектакле решили пожениться. Это правда?

– Давно замечено, что молодые люди решают жениться именно в театре.

– Конечно, у вас же все – о любви!

– А о чем еще ставить спектакли?

Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 053 (5670) от 29.03.2016.