Наступает женское время?

Петербург строили, обживали и приспосабливали для себя мужчины. Они совершали здесь революции, они писали в нем и о нем свои стихи. Женщин строгий чиновник Петербург всегда словно лишь терпел у себя, будь то императрицы или поэтессы Серебряного века. И заставлял подчиняться своим требованиям.

Новеллы в фильме разные, но общее настроение — романтическое.

Времена меняются, впрочем. И сегодня уже благообразному постаревшему Петербургу приходится прислушиваться к женскому голосу. Соответствовать пожеланиям женщин. Забрасывать непреклонную патриархальность в дальний угол и серьезно пересматривать все минувшее.

«Наступает женское время», - говорят создатели фильма «Петербург. Только по любви». Это альманах из семи новелл. Над ними работали только режиссеры-женщины, среди них - знаменитые Рената Литвинова, Авдотья Смирнова и Анна Пармас, о которой уже давно говорит «весь Петербург» - ведь это она снимает свои довольно скандальные клипы-мини-фильмы на песни Сергея Шнурова.

Как и бывает с альманахами, кино оказалось очень неровным - просто потому, что одни новеллы в нем явно увлекают больше других. Потрясающая увертюра - как всегда, чудаковато-отстраненная история от Ренаты Литвиновой о семействе странных артисток (среди них, конечно, и сама Литвинова, и ее дочь), которые снимаются в киноленте о Бродском и Довлатове. Киноленту снимает экзальтированная француженка, и у нее-то в фильме Бродский сможет спастись прямо из зала суда! Скандалы на съемочной площадке, «Бродский» с налепленным носом, торжественное чтение самых избитых кусков из хрестоматийного собрания сочинений - все это постепенно доводит зрителя до нервного, впрочем, вполне искреннего хихиканья. Вот эта странность, интровертность и обязательное чувство культурного элитаризма, доходящее до смешного, и искренняя любовь - отличный вход в вечное петербургское мироощущение даже для тех, кто здесь ни разу не бывал.

«Че я тут как дурак», - говорит во второй новелле (кисти Анны Пармас) ряженый Петр, пытаясь догнать заплаканную Екатерину, убегающую по Университетской набережной. Тут вспоминается довлатовский эпизод с фильмом, где Сергей Донатович тоже играл Петра. Вообще довлатовская меланхолично-ироническая интонация - это, пожалуй, главное настроение всего альманаха, но именно у Пармас она выдержана точнее и талантливее всего.

А Петр тут, собственно, и ни при чем: речь всего лишь о рядовом визите беременной женщины (Светлана Камынина) в клинику Отта на Менделеевской линии. В Петербурге, впрочем, и такое тривиальное событие становится частью экзистенциальной борьбы с погодой, дикими собаками, родственниками (в роли мамы Надежда Маркина), эпохой, собственными сомнениями и всем, с чем еще любят побороться петербуржцы. Мы здесь не можем иначе. Анна Пармас развернула целое социально-психологическое исследование, кропотливое и сделанное пусть и довольно ехидно, но с большой любовью.

Другие новеллы - про любовь глухого мальчика к обычной девочке, про современную декадентку, мечтающую умереть красиво, про утомленную жизнью экскурсоводшу и про влюбленную в искусство строительницу - более или менее авантюрны, трагикомичны, оригинальны. Наконец, пожалуй, невольно они выстроились от более к менее интересным. В последней истории от Дуни Смирновой не очень кстати оказалось скучноватое (но, видимо, задуманное как центральная шутка) камео Михаила Боярского в роли шамана-шарлатана, да и образ Анны Михалковой, страдающей без любви музейной работницы, в сущности, повторяет ее героиню из «Кококо». Зато Геннадия Смирнова в роли добродушного собаковода, хоть на три минутки, но приятно было увидеть.

Может быть, для финала и не нужно никаких откровений и потрясений.

В чем нельзя отказать фильму в целом, так это в том, что смотрится он на одном дыхании. Это касается в первую очередь эстетики: Петербург получился единым, цельным и очень узнаваемым. Даже больше, пожалуй, чем в предыдущем известном кино-оммаже городу «Питер FМ». Там царила какая-то неправдоподобно хорошая погода - здесь же то дождь, то снег, то какие-то грязноватые лужи на корявом асфальте. Культура - ну что культура? Как говорит в одной из новелл девочка-туристка, глядя из окна автобуса: «Бессмысленное обозрение чугунных лбов и медных задов».

Зато люди с безуминкой (пара с ярко-красными чемоданами, какие-то панки и рядом классическая петербургская старушка в шляпке в исполнении Ирины Соколовой) - это, может быть, то главное, что одушевляет все остальное: и колонны, и каналы, и скульптуры.

- Говоря о визуальном, мне хотелось показать, что мы живем в Петербурге, как во дворце, - рассказала нам Анна Пармас. - А что это значит? Мы там едим, спим, рожаем... То есть все интимные процессы мы делаем в огромном холодном дворцовом пространстве.

Свой эпизод я сняла по собственной истории. Когда я рожала первого ребенка в институте Отта, у меня было очень странное ощущение. Все такое огромное... Ты как будто принцесса какая-то. Не хватает только придворных, которые выстроятся и будут смотреть, как ты рожаешь.

Меня вообще интересует одна только тема. Человек в поисках счастья. И ее интерпретации посвящены, например, все последние клипы, снятые для Шнурова. Один стремится к нему так: ломает ноги на лабутенах и ползет вперед. Другой - иначе... В этом человек и проявляется, тогда его можно внимательно рассмотреть и изучить.

Наверное, он может даже достичь цели. Но тогда сразу понимает, что счастье не в этом. Я прошу иногда Бога о чем-то, долго это делаю. И Он, наконец, говорит: «Ну на! Сама хотела!» Но делает это как-то совершенно иначе, сбоку... Вот так и бывает: счастье приходит, но не вовремя, не так, не с тем запахом. Мы отвечаем: «Видимо, вы нас не поняли! Мы-то хотели совсем другое». Счастья достигнуть можно, если понять, что принимать надо все как есть. И жить в мире с собой.

Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 181 (5798) от 29.09.2016.