Надежда Полтавченко – о театре песни и танца «Морошка»
Санкт-Петербургский театр песни и танца «Морошка» был создан больше десяти лет назад. Первый успех ему принесли гастрольные выступления – во Франции, Греции, Великобритании, Эстонии... В родном городе об этом коллективе знают немногие, хотя в 2017 году он стал лауреатом премии комитета по внешним связям правительства Санкт-Петербурга «Золотой лев-2017». Художественный руководитель «Морошки» Надежда ПОЛТАВЧЕНКО рассказала корреспонденту «Санкт-Петербургских ведомостей» Дине ГИН об истории театра и его творческих поисках:
ФОТО Андрея МУХИНА/предоставлено театром «Морошка»
– Я всегда мечтала создать свой коллектив и, закончив карьеру артистки балета, решила попробовать. Поскольку все мое прошлое было связано с театром оперы и балета, я понимала, что в этой сфере культурное поле Петербурга перенасыщено, очень сложно сделать что-то новое. Тогда я ничего не знала о народно-сценическом жанре, но мне показалось, что театр песни и танца – та самая ниша.
Я провела исследовательскую работу и выяснила, что все крупные города России имеют коллективы с мировыми именами, работающие в народно-сценическом жанре. В Москве это ансамбль танца имени Игоря Моисеева, хор имени М. Е. Пятницкого, «Березка»... можно перечислять долго. В Красноярске – ансамбль танца Сибири имени М. С. Годенко, в Архангельске – Северный русский хор... Все это коллективы с огромной историей, созданные в советское время и принесшие мировую славу нашей стране. А в Ленинграде, Петербурге коллектива такого уровня не было никогда.
– Возможно, это связано с тем, что Петербург всегда считался европейским городом...
– Но концертная балалайка была создана именно в Петербурге. И первый концерт состоялся в 1888 году здесь. Это не широко известный факт, к сожалению, но этим могут гордиться петербуржцы.
Если мы спросим любого иностранца, с чем у него ассоциируется Россия, он скажет: медведи, холод, матрешка и балалайка. Дальше возможны вариации. Однако балалайка всегда стоит на втором или третьем месте. Почему именно она? Потому что в начале ХХ века Василий Андреев представил на Всемирной выставке в Париже оркестр русских народных инструментов, и этот оркестр так потряс Париж, Европу и в конечном итоге мир, что мы, живя в ХХ веке, до сих пор получаем отголоски тех впечатлений.
– Можно ли сказать, что именно тогда были заложены основы народно-сценического жанра?
– Василий Андреев, который взял народный инструмент и сделал из него академический, действительно стоял у истоков этого жанра. Но с хореографией и вокалом все сложнее – на эту тему существует еще очень мало исследовательских работ.
– Чем характерен народно-сценический жанр? В какой степени он опирается на фольклор?
– Я придерживаюсь той точки зрения, что фольклор – это не искусство, это часть науки этнографии. Например, в Консерватории существует кафедра музыкологии, ее студенты и преподаватели ездят в экспедиции, собирают материал, а затем привозят и исполняют его в том виде, в котором он был исполнен в той или иной деревне, районе или городе.
Сцена имеет свои законы. И если мы берем за основу этнографический, фольклорный материал, то с ним обязательно работают профессиональный композитор (который пишет аранжировку), поэт (который должен переработать, дополнить или сократить народное произведение), хореограф (который имеет академическое образование, знает особенности танца в разных регионах и ставит хореографию). В итоге мы получаем уже авторское произведение, базирующееся на этнографическом материале.
– Чем отличается ваш театр от других коллективов, работающих в этом направлении?
– В свое время Игорь Моисеев фольклорную культуру замешал на классическом академическом танце, сформировал новый язык. Мы делаем в принципе то же самое, но при этом стремимся создать свой, петербургский, стиль. Найти тонкий нюанс, который будет в дальнейшем выделять наш театр среди всех остальных. Это касается и хореографии, и вокала, и костюмов.
Мы работаем с талантливой художницей Марией Лукка. И когда мы готовили номер «Виват Санкт-Петербург!», я поставила перед ней сумасшедшую задачу. Я сказала: «Нам нужны очень русские, но при этом очень петербургские костюмы». А она ответила: «Такого не бывает». Но в итоге нашла прекрасное решение: на русский костюм мы наложили рисунок решетки Михайловского сада... Наши сценические образы созданы по канонам русского национального костюма, но выглядят очень современно. Мы в этом смысле формируем новую историю.
– Как построена ваша программа?
– Первый и последний номера всегда включают в себя и музыку, и танец, и вокал. В середине программы есть оркестровое соло, номера только балетные и только вокальные.
Я стараюсь выдерживать внутреннюю драматургию программы. Первый номер – всегда посвящение городу, торжественное начало. Последний – торжество русского мира, какое-то знаковое, узнаваемое произведение. Между ними – либо экскурс по странам (в зависимости от того, для какого зрителя мы работаем), либо калейдоскоп музыкальных номеров. Некоторые из них имеют свой сюжет (например, «Дымковские потехи», где действуют персонажи, между которыми происходят всякие коллизии), некоторые представляют собой просто зарисовку, образ. Кроме того, у нас есть блок, посвященный советской военной песне.
– Как часто вы показываете свою программу в нашем городе?
– Я очень трепетно отношусь к концертам в Петербурге, но организовать их всегда непросто. Мы не государственный и не городской театр, хотя нас поддерживают комитет по культуре и комитет по внешним связям. У нас нет стационарной сцены, мы несвободны и должны встраиваться в программу того мероприятия, в котором нас приглашают участвовать.
До пандемии мы давали от 5 до 15 концертов в месяц как для петербуржцев, так и для гостей города. Сейчас, как и многие, столкнулись с трудностями, но я надеюсь, что мы выходим из этой ситуации.
Моя мечта – добиться того, чтобы наш театр песни и танца, первый в Петербурге коллектив, работающий в народно-сценическом жанре на профессиональной основе, стал предметом гордости и для петербуржцев, и для россиян!
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 83 (6921) от 12.05.2021 под заголовком «Где растет «Морошка»».
Комментарии