Моцарт с фугой Корчмара

9 апреля симфонический оркестр и хор Академической капеллы Санкт-Петербурга в своих стенах под руководством дирижера Александра Чернушенко представили программу из сочинений В.-А. Моцарта. Прозвучала его Концертная симфония для скрипки и альта и знаменитый Реквием.

Иллюстрация Molodec/shutterstock.com

Выступившие в первом отделении вечера в качестве солистов Сергей и Андрей Догадины – известные в Петербурге музыканты. В 2011 году Сергей среди скрипачей завоевал второе место на Международном конкурсе им. П. И. Чайковского, заняв, при отсутствии лауреатов первой премии, верхнюю ступеньку на пьедестале почета, а его отец Андрей – концертмейстер группы альтов в заслуженном коллективе России оркестре Филармонии. Моцарт получился в меру академичным, строгим, без особого стремления выйти за сложившиеся в советской школе традиции. Все пассажи были сыграны, все линии пропеты. Это был тот самый Моцарт, известный по советским пластинкам. Оркестр под управлением Александра Чернушенко играл характерным «жирным» звуком, придавая музыке необычайную серьезность, вполне уместную во второй части, знаменитом Adagio. Особенно приятно было, что духовые инструменты, «слабое звено» российских оркестров, прозвучали чисто и опрятно.

В такой же академической манере, как и Концертная симфония, необычайно серьезно и фундаментально был исполнен и Реквием, ставший главной приманкой для публики, заполнившей до отказа в тот субботний вечер Большой зал Капеллы. Публику привлекло то, что в дополнение к привычной версии заупокойной мессы австрийского гения, дописанной его учеником Зюссмайером, петербургский композитор Григорий Корчмар добавил фугу, сочиненную им на основе обнаруженного пятьдесят лет назад 16-тактового наброска Моцарта.

Перед началом исполнения сам Григорий Овшиевич поднялся на сцену, с которой начал в пространной манере объяснять историю создания моцартовского Реквиема и особенности строения его хоровых фуг. Лекция была довольно бесцеремонно, на полуслове, прервана публикой, начавшей шуметь и аплодировать. «Вам не интересно? Тогда я могу уйти», – обидевшись, парировал Корчмар, после чего действительно удалился.

Традиция интерпретаций сочинений классиков в духе советских ораторий с массивным хором и расширенным по сравнению с моцартовскими временами составом оркестра была в полной мере проявлена и в трактовке Реквиема. Солисты Екатерина Завацкая, Дарья Лейбова, Олег Трофимов и Олег Радченко пели в классической оперной манере, достаточно стройно взаимодействуя друг с другом в ответственных ансамблях. Особую торжественность и монументальность придавали сдержанные темпы, подчеркивающие мрачноватость целого.

С подобным подходом можно поспорить, так как даже в самых серьезных и трагических вещах при всей космической глубине у Моцарта всегда сквозит свет, которого явно не хватило в прошедшем концерте. Дописанная в качестве финала Григорием Корчмаром фуга была сочинена абсолютно в стиле строгой «ученой» музыки XVIII века. Для неискушенного слушателя так и осталось загадкой, в чем же проявилась объявленная в программке и со сцены уникальность концерта и чем поставленный Amen так уж сильно отличается от общепринятого повторения фуги на мотив Kyrie. Впрочем, тайны незавершенных творений гениев всегда будут вызывать к жизни новые гипотезы, версии и догадки.

Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 070 (5687) от 21.04.2016.