Монолог как автопортрет

Театр все время приходится от чего-то спасать. То кинематограф обещает ему скорую гибель, то телевидение манит публику комфортом дивана, то сцену оккупируют технические новации... Теоретики устремляются на помощь, доказывая необходимость этого вида искусства и защищая от неблагородных развлечений. Театр, однако, сам содержит мощный запас прочности. Он и без нашей помощи способен выживать и возрождаться – изнутри. И пусть порой кажется, что в обновлении, которому подвергаются сейчас питерские театры, есть место всему – новой литературе, новейшим технологиям, режиссерским поискам, интерактиву, однако зал затихает и поддается волшебству сцены именно благодаря актеру.

Сергей Паршин в моноспектакле «Охота жить!».
ФОТО предоставлено пресс-службой Александринского театра

Это свойство прекрасно знакомо Александринскому театру. Техническая оснащенность его многочисленных сцен завидна и порой самоценна, но в репертуаре вдруг появляется целое направление, основанное на классических традициях. Цикл называется «Монологи в Царском фойе». Начали его Игорь Волков и Николай Мартон, в этом сезоне к ним присоединились еще два народных артиста – Виктор Смирнов и Сергей Паршин.

Веками проверенный рецепт «на площадь выходят два актера, расстилают коврик, и начинается действие» здесь вынесен за скобки, потому что исходные обстоятельства заранее соблюдены. У подножия театра – площадь, задуманная Карло Росси как Театральная. Ковры вычищены и расстелены, капельдинеры, похожие на важных дворецких, следят за порядком. Подготовлены и зрители, пришедшие на встречу с актерами, которых боготворят.

Виктор Смирнов, выступавший на большой сцене в ролях большого репертуара – Пугачева, Гамлета, Петра Первого, Фамусова, казалось, для огромных сценических пространств и предназначен. Мощный голос, крупный жест, неповторимая пластика. Для спектакля «Перечитывая любимые страницы...» он, однако, выбрал вещи камерные. Даже Маяковский и Борис Корнилов в его прочтении сбавляют пафос, обретая доверительный тон. Рассказы Чехова и Зощенко звучат с мягким юмором, которым актер и сам обладает в достатке. А в стихах Пушкина привлекают исповедальные ноты. «Не дорого ценю я громкие права...» – произносится от первого лица, взвешенно, искренне и просто.

Жанр монолога, словно автопортрет, позволяет взглянуть на актера без грима, узнать, что его волнует сегодня, насколько он интересен как человек, а не только как блестящий мастер перевоплощения. Крупный план, почти утраченный главными сценическими подмостками, в пространстве театрального фойе возвращает актеру его исконную миссию. Знаменательно, что об этом заботится режиссерский театр и внедряет достояние старины в ряд новаций.

К Году литературы на новой сцене Александринки приурочен спектакль «Дороги», составленный из отрывков отечественной словесности. Российское бездорожье в нем тематически переплетается с дорогами, которые выбирает гражданин и художник. Благодаря этому литературный монтаж выстраивается в серьезный разговор о жизни и искусстве. Наряду с ведущими и начинающими артистами участвуют в этом повествовании и новейшие технологии: планшет распадается на кубики, кружатся софиты и штанкеты, видео вторгается в действие... Но никакие ухищрения не спасают актера, слабо владеющего текстом, и ничуть не помогают тем, кто блестяще ведет свою партию. Наверное, хайтек призван помочь зрителю, не готовому к вербальным нагрузкам. Неужели нынешняя публика любит не ушами, а глазами?

И все же режиссер (в программке он назван скромно – корректировщик) Валерий Фокин не случайно в качестве финального аккорда предложил статичную мизансцену, усадив корифеев-александринцев в старинные кресла. Торжественно, с авансцены, преподнесены как классические тексты, так и артисты, в чьих устах стихи и проза звучат, словно только что сочиненные. Выглядело это и как обещание будущих пространных монологов. Читалось и укором современной прозе, которая еще, как видно, не доросла до уровня театра.

И вот еще одна премьера в Царском фойе – спектакль Сергея Паршина «Охота жить!» по произведениям Шергина, Шолохова и Шукшина. Разные по жанру, настроению и кругу мыслей, строки обжиты и «присвоены» артистом настолько, насколько близки его натуре. Жизнь во всей ее наполненности и многогранности – такова тема спектакля. Здесь и восторг, бьющий через край и вырывающийся в песнях, и тоска по несбывшемуся, невозможному, и романтическая надежда дотянуться до радуги... Цементируют эти чувства и мысли отрывки из дневников Бориса Шергина, который оказывается соавтором актера и открывается не только как острый на язык фольклорист, но и как самобытный философ.

Три «Ш» в трактовке Паршина пока не равноценны, но тем и хороши театральные монологи, что все они живые, подвижные, вызревающие на публике. Актер может ошибаться, спотыкаться, импровизировать. Зритель будет только рад убедиться, что театр – это такое место, где нет никакой «фанеры», где все – настоящее.

Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 113 (5486) от 25.06.2015.