Мелодия для шарманки

На юбилейном – двадцать пятом – театральном фестивале «Балтийский дом» Вильнюсский малый театр показал спектакль «Минетти» в постановке Римаса Туминаса.

Герой знаменитого литовского актера Владаса Багдонаса беден, стар и одинок.
ФОТО D. Matvejevas предоставлено пресс-службой фестиваля

Сегодня литовца Римаса Туминаса называют одним из ведущих режиссеров России. Он возглавляет московский Театр им. Вахтангова, его спектакли обласканы вниманием экспертов профессиональных премий, с шумным успехом гастролировали в Великобритании и США.

Многие подзабыли, что у Туминаса есть еще один театр-дом – Вильнюсский малый, созданный им в далеком 1990-м. В последнее время этот коллектив вынужден мириться со своеобразным сиротством: отец-основатель не так часто бывает у себя на родине. Чтобы поставить «Минетти», режиссер с трудом выкроил несколько недель прошлой зимой.

Среди зимней стужи происходит и действие спектакля. Время от времени из кулисы раздаются завывания вьюги, а ветер раскачивает люстру и занавески. Аккордеонистка играет в такт метели тоскливые, скребущие аккорды «Шарманщика» из «Зимнего пути» Шуберта.

Сцена превращена в подобие гостиничного лобби (художник – маститый Адомас Яцовскис). К скорому празднованию Нового года приготовлены столы и стульчики, за украшенной к празднику стойкой портье толкутся трое услужливых лакеев. Сначала один из них приволакивает старый чемодан, огромный и потрепанный. «А вот и господин к этому чемодану», – это демонстрирует остроумие немолодая дама, коротающая одиночество в гостиничном холле за шампанским. Прокравшись вдоль стены, словно тень, на сцену входит коренастый старик с седой бородой, в мешковатом костюме, шарфе и сером плаще, который так и не снимет на протяжении всего спектакля. «Минетти, актер», – церемонно представляется он, присаживается на диванчик и заводит долгий монолог, обращенный ко всем сразу и ни к кому в особенности.

Пьесу «Минетти» австрийский классик XX столетия Томас Бернхард написал в 1976 году для бенефиса своего приятеля – актера Бернхарда Минетти, хотя биографии персонажа и прототипа не содержали ровным счетом никакого сходства. Зато в пьесе много аллюзий на творчество бельгийского художника Джеймса Энсора (недаром действие происходит в его родном Остенде), в один прекрасный день порвавшего с импрессионизмом и начавшего писать мрачные фантастические композиции с черепами и лицами в масках.

В чемодане Минетти, согласно пьесе, лежит сценическая маска короля Лира работы Энсора, с которым актер был знаком давным-давно, пока еще выступал в театре. Но уже тридцать лет Минетти, в одночасье, подобно Энсору, переменивший свою участь, влачит бремя добровольного затворничества – и вот наконец решился тряхнуть стариной. Старик на последние деньги примчался в Остенде по приглашению режиссера Фленсбургского театра, который как раз собрался ставить «Короля Лира».

Выдающемуся литовскому актеру Владасу Багдонасу в спектакле Туминаса приходится непросто. Мало того что роль Минетти содержит километры текста, текст этот прихотлив и алогичен, герой, словно в бреду, многократно повторяет одни и те же периоды. Багдонас начинает спектакль с наигранной, бравурной важности, весомо и басовито резонирует. До поры, пока та самая саркастичная дама с шампанским (Инга Бурнейкайте) не обратит внимания на выбившуюся из штанины старика штрипку от кальсон. Играть в импозантность больше нет смысла: Минетти беден, стар, запущен и одинок.

Багдонас виртуозно ведет своего героя в путешествие по разным нотам гаммы чувств. Минетти то юродствует, кукарекая и выплясывая джигу, то впадает в бешенство, негодуя на непунктуальность режиссера, опаздывающего на рандеву, то растерянно мечется, осознав, что никакой режиссер не придет. При этом Багдонас умудряется держать героя на некоторой дистанции от переживаемых им эмоций – мы чувствуем, что во всем этом есть доля игры, что Минетти устраивает перед нами свой последний спектакль. Ему подыгрывают персонажи фона: то слуги за стойкой портье подпоют старику, то вбегут люди в карнавальных масках, то прошествует в свой номер великан, то лилипут, словно сбежавшие из волшебной сказки.

Настоящим моментом истины для Минетти – Багдонаса становится встреча с белокурой девушкой (Агне Шатайте), которую он нелепо и трогательно пытается защитить от вьюги, раскрыв зонт. С влажными глазами, исповедальным тоном Минетти рассказывает ей (жене? музе?), как был интендантом в театре Любека, как бескомпромиссно порвал со всей классической драматургией – кроме «Лира», как был не понят, не принят и едва ли не посажен в тюрьму.

В этих монологах, благодаря таланту Багдонаса наполненных сильным и искренним чувством, определенно звучит отголосок исповеди самого режиссера Туминаса. Тут и обида на публику: в Литве Туминаса немало клеймили за увлечение русской классикой, в России – за ее «искажение». И усталость от руководства театром: «Кто принимает пост главного режиссера – тот самоубийца», – выпаливает Минетти. И горькое осознание подкрадывающейся старости, которая когда-то потребует уступить место новым кумирам, – белокурая девушка бросит Минетти, уйдя справлять Новый год с молодым возлюбленным.

Однако чересчур впечатлительным зрителям не стоит хвататься за носовые платки. Для настоящего художника и сомнения, и горечь, и даже отчаяние – лишь топливо для создания новых произведений.

Под аккорды шубертовской шарманки Минетти покончит с собой и, бездыханный, останется лежать на своем старом чемодане. Режиссер Туминас, по иронии судьбы, в тот же вечер, когда его вильнюсский спектакль гастролировал на «Балтийском доме», выпускал премьеру московской версии «Минетти» в Вахтанговском театре. Он прощается, но, слава богу, не уходит.

Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 188 (5561) от 08.10.2015.