Любовь не может двигаться в цене: новая программа «Сплин»

В клубе А2 в минувшую субботу было не вдохнуть: самая разношерстная публика стеклась сюда к семи вечера.

Фото предоставлены концертным агентством LMA. Фотограф: Тигран Ширинян

Женщины на шпильках и в вечерних платьях, подростки, люди далеко «за зо», большие компании и одинокие люди — все пришли услышать новую концертную программу группы «Сплин» – «Тепло родного дома».

Через некоторое время ожидания, когда напряжение в клубе начало преодолевать критическую отметку, кто-то в зале начал скандировать «Саша, выходи!».

Саша вышел. И без особых прелюдий перешел к тому, что он делает лучше всего — начал петь. Весь последующий концерт можно описывать только крайне субъективно. Потому что просто рассказывать о том, что в программе собраны лучшие и любимейшие, новые и старые — вряд ли будет иметь хоть какое-то отношение к этому вечеру.

Потому что дело в другом. Дело в каждом отдельно взятом человеке и необъяснимом, сильнейшем опыте, который он переживает в ходе этих нескольких часов. Вот, например, я. Взрослая достаточно дама. Шеф-редактор сайта уважаемой, в первую очередь, мной, газеты «Санкт-Петербургские ведомости», налогоплательщик, дочь, сестра, друг и просто ком(со)молец всего, что я принесла с собой на этот концерт. Пришла в развалочку, думала, ну, постою часок — и домой. Идти не особенно хотелось, кучные сборища давно вызывают во мне смесь ужаса и усталости.

С таким унынием я честно продержалась до первых аккордов «Свет горел всю ночь», которой и открыли концерт музыканты. В этот момент по затылку засеменили мурашки, ноги потихоньку, несмело, начали отбивать чечетку в такт, рот запел сам, люди вокруг вдруг начали казаться близкими и родными.

Уже к третьей песне, забыв обо всем вышеописанном богатстве под названием «взрослая жизнь», я прыгала, пела, наслаждалась и даже перестала писать цитаты «из Васильева» в телефон, чтобы потом создать этот текст.

Под «Оркестр», который, мне кажется, честно слушать только в Петербурге, «пробило» окончательно. Я поняла, что плачу. Не я. А та 15-летняя девочка внутри, которой наконец-то дали свободу. И ревет она, как любой подросток, от грусти и счастья, страха, любви, безысходности и просто мгновенно нахлынувшего ощущения всего этого огромного мира.

И тогда я огляделась вокруг. Дамы на шпильках и каблуках перестали быть инертными, отстраненными мифическими существами, подростки вдруг отказались от роли «стороннего наблюдателя», влюбленные перестали жеманно кокетничать. Все слились в одно большое зеркало огромной души группы «Сплин», их музыки, Васильева, его рифм.

И подумалось — ведь можно долго заниматься любимым делом и быть абсолютно прекрасным в своей искренности. Можно действительно отдавать себя чему-то большему, заставлять себя говорить душой. Ведь получается у Васильева, Федорова, получалось у Башлачева. Попробую и я.