«Кто услышал раковины пенье...»

3 ноября исполнилось 120 лет со дня рождения Эдуарда Багрицкого. Поэту не повезло: cначала критики хаяли его за «ошибочные, ложные представления о советской действительности», а с парохода нашей современности скинули как советского поэта. А он не был ни советским, ни антисоветским – был замечательным поэтом-романтиком.

ФОТО ТАСС

Романтическое восприятие жизни как вечного движения, непрерывного творчества – в самых разных его стихах. Перед героями Багрицкого, веселыми, дерзкими и беспечными, разворачивается прекрасный и радостный мир, «зеленый снизу, голубой и синий сверху»; этот мир, подобный огромной птице, «свищет, щелкает, звенит». В этом мире сливаются в единое радостное целое свист ласточек «с ворчаньем кастрюль и чашек на плите». И даже «петух, которого, быть может, завтра//Зарежет повар, распевает хрипло//Веселый гимн прекрасному искусству». Поэт выбирает своим героям спутников, себе – читателей среди тех, кому дороги «природа, ветер, песни и свобода».

Романтическое представление о свободе с общебытовым мало связано. Потому все наши поэты-романтики начала XX века – от Блока до Маяковского, включая и Багрицкого, – так восторженно приняли революцию. Они ожидали от нее «неслыханных перемен», как Блок, были уверены, как Маяковский, что у них на глазах, здесь и сейчас «перекраиваются миров основы». Противостоящий поэтическому плоский реальный мир, где «крыша – это крыша.// Груб табурет. Убит подошвой пол», выталкивает из себя лирического героя Багрицкого, провожая его проклятием и презрением. И в ответ на это звучит дерзкое и такое понятное в юности: «Уйти?//Уйду!//Тем лучше!//Наплевать!». И этот уход, так естественно для романтика, ведет «в мир, открытый настежь//Бешенству ветров».

Гимн молодости в поэме «Смерть пионерки», возмущающий сегодняшнюю прогрессивную и чувствительную критику, – это один из самых потрясающих в нашей поэзии гимнов свободе. Рядом, пожалуй, только пушкинское «К морю», где, между прочим, тоже Наполеон – главный герой. Потому смешны и глупы сетования на политически некорректную строчку о кронштадтском льде. Молодость, мужество, героика – вот о чем эта замечательная и крайне не своевременная сегодня поэма.

Умел ли поэт видеть реальность? Умел. Зорко и страшно. Как увидел войну в поразительном стихотворении «Полководец», которое открывается роскошными строками о «пыльном золоте тяжелых колесниц», а завершается жуткой картиной крови, густо ржавеющей на лезвиях мечей, и бледных трупов, сжимающих «комья глины//Кривыми пальцами с огрызками ногтей». Как увидел прыщавые лбы трактирных любовников, жирные плечи икающей в лад песне шотландской красотки, «огромной, рыжей, как кумач». Но в тех же «Веселых нищих», не переведенных, а заново написанных по мотивам Роберта Бернса, – в чем легко убедиться, сравнив яркую и дерзкую жанровую картину Багрицкого с добродетельным, аккуратным и точным переводом Маршака, – так вот в этих самых «Веселых нищих» сквозь шипение пива и проклятия вдруг раздается то ли голос, то ли женский плач: «И я была девушкой юной,//Сама не припомню когда...». Вы помните, как это пела Татьяна Доронина в фильме «Старшая сестра»? И как голос и интонации «снимали», преодолевали страшный смысл слов? Откройте, прочитайте эту песню, которую поет голодная, «с дрожью запойной» побирушка, чтобы увидеть и почувствовать, что такое настоящая поэзия, преображающая мир словом, ритмом.

Какие потрясающие ритмы в стихах Багрицкого! Как они энергичны, как стремительны, как буквально входят в кровь и заставляют быстрее и сильнее биться сердце. «По рыбам, по звездам//Проносит шаланду://Три грека в Одессу//Везут контрабанду». Этот стремительный и четкий ритм с резкой сменой коротких стихов, как мотор стучит. Стих звенит, как вода под днищем шаланды. А потом вдруг вальяжно расслабляется, словно разваливается на корме вместе с героем: «Ай, греческий парус!//Ай! Черное море!//Ай, Черное море!...//Вор на воре!». И вот уже мы вместе с поэтом не знаем, что же правильнее: вместе с пограничником «За вором следить,//Уходящим в туман...» или контрабандистом «Усы раздувать,//Развалясь на корме»...

Пожалуй, в этих стихах «партия контрабандиста» позаманчивее получилась. Уж больно красиво все, что с ним связано. Ведь это он видит «звезду над бугшпритом склоненным» и рядом с ним «звезды обрызгали груду наживы». Да и какое это имеет отношение к поэзии: правильно – неправильно? Красиво – некрасиво, звучит – не звучит, заражает – не заражает. Багрицкий звучит и заражает. И, однажды услышанный, запоминается на всю жизнь. Как мне с тринадцати лет и на всю жизнь запомнились услышанные однажды ночью у костра «Контрабандисты» и «Арбуз». Невероятно, счастливо и звонко, взрывается стих: «В густой бородач ударяет бурун,//Чтоб брызгами вдрызг разлететься,//Я выберу звонкий, как бубен, кавун –// И ножиком вырежу сердце...».

Самый точный критерий качества стихов – их хочется читать вслух. И пусть при каком-нибудь по счету чтении этого звенящего, летящего, яростного стихотворения приходит понимание того, что герой погибает в морской пучине, все равно остается ощущение счастья. Это и есть действие настоящей поэзии.

У Багрицкого есть и очень горькие стихи. Какой-то критик написал, будто это потому, что поэт «не понимал, куда идет время». Скорее, потому, что понимал. Понимал, что ему вместе с купленным на рынке по дешевке соловьем «некуда нынче пойти». Понимал, что он, как и соловей, в сетку пойман, что его, как и соловья, рокот и посвист «распродан с лотка...//Как хочешь –//Распивочно или на вынос?». И он вдруг ощутил на губах «горечь полыни» и горькой же метафорой «Мы – ржавые листья//На ржавых дубах...» передал чувство, которое возникает у тех, чьи романтические иллюзии разбиваются о реальность. «Чей путь мы собою теперь устилаем?//Чьи ноги по ржавчине нашей пройдут?».

Стихи Багрицкого у нас не переиздаются с 1987 года. Однако старые книжки можно купить в интернет-магазине как «букинистическое издание». А во мне упрямо звучат строки «Возвращения»: «Кто услышал раковины пенье,//Бросит берег и уйдет в туман...».

Почитайте детям или внукам Багрицкого.

Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 207 (5580) от 05.11.2015.