Книжное лекарство от хандры

Первая декада после Нового года - время, когда приходится расплачиваться за краткую вспышку праздничного веселья. Физический и душевный дискомфорт, общий упадок сил... Как бороться с послепраздничной депрессией? Классический рецепт неизменен, и важным ингредиентом в нем служит пухлая книга на журнальном столике. Но какая именно книга?

Фото Алексея Смышляева/Интерпресс

Наверное, нет такой литературы, которая лучше помогает восстановить пошатнувшуюся веру в осмысленность и рациональность бытия, чем британская классика XIX века. Будь то дебютный роман Чарльза Диккенса «Посмертные записки Пиквикского клуба» или «Гордость и предубеждение» Джейн Остин, образцовая мелодрама и мгновенный слепок эпохи - любое произведение, которое с той или иной долей условности можно отнести к «викторианской прозе», погружает нас в мир других скоростей и других отношений. Более основательный, крепко сбитый, не отягощенный комплексами и неврастенией, еще не переживший череду глобальных катастроф двадцатого столетия, понятия не имеющий о теории Зигмунда Фрейда и слабо представляющий, к чему приведут попытки проверить на практике теорию Карла Маркса. Какие бы драматические события ни разворачивались на страницах такой книги, какие бы пороки общества и человеческие слабости ни обличались, в основном корпусе классических «викторианских» текстов не происходит ничего такого, что давало бы основания для экзистенциального кризиса, подрывало бы веру в разумность мироустройства. Смысл жизни, несомненно, есть - даже если он остается за рамками повествования.

Эстафетную палочку у классиков принимают современные английские писатели. Колкий сарказм Уильяма Хини, благородного афериста из романа Грэма Джойса «Как подружиться с демонами», отстраненный документализм «Таинственной истории Билли Миллигана» Дэниела Киза о человеке, чье сознание расколото на 24 самостоятельные личности, комичный аристократизм персонажей «Теннисных мячиков небес» Стивена Фрая - все это разные, но одинаково сильнодействующие средства от меланхолии, норовящей перейти в хронический сплин. А уж в чем-чем, а в сплине жители туманного Альбиона толк знают.

А вот современная русскоязычная проза в отличие от британской для борьбы с хандрой годится плохо: слишком часто наши авторы, лауреаты престижных литературных премий, видят свою задачу в том, чтобы растормошить читателя, вывести из состояния внутреннего равновесия. Само по себе это неплохо, но только не в нашем случае. Однако из каждого правила есть исключения. Роман армянского мультипликатора Мариам Петросян «Дом, в котором», огромный, запутанный, как бесконечный лабиринт, многослойный, как торт-наполеон со стола Гаргантюа, уводит читателей в совершенно особый мир, замкнутый и бесконечный, опасный, фантастический, где можно затеряться на недели (а в некоторых случаях и на годы), забыть обо всем, что нервирует, раздражает, выводит из себя. И это притом что действие книги происходит в доме-интернате для детей-инвалидов - казалось бы, менее комфортную тему сложно придумать.

Как средство от депрессии сгодится и другой тип литературы - например, биографическая проза из серии «Жизнь замечательных людей». И дело не только в том, что многие книги из линейки «ЖЗЛ» сами по себе читаются как увлекательный детектив («Эдгар По» Андрея Танасейчука), крепко сбитый «истерн» («Барон Унгерн» Леонида Юзефовича) или авантюрно-исторический роман («Александр Дюма» Максима Чертанова). Жизнь героя такой биографии может состоять из сплошных неудач и сокрушительных провалов, особенно жизнь человека искусства, но каждому из них удалось оставить в истории четкий след - несмотря на все превратности судьбы. Это тонизирует: ей-богу, как-то неловко брюзжать из-за погоды за окном, читая про настоящие, не сезонные депрессии автора «Ворона» или о том, как создатель «Трех мушкетеров» рисковал угодить то в долговую яму, то в тюремную камеру.

Конечно, это крайне условный перечень: на самом деле никакого чудодейственного эликсира против хандры не существует. У каждого свои симптомы, каждому помогают разные книги: одному моему знакомому настроение поднимают трагедии Сенеки, другому, не поверите, «Тошнота» Жан-Поля Сартра. Книга, которую я перечитываю в таких случаях, попроще: повесть «Понедельник начинается в субботу», «сказка для младших научных сотрудников» Аркадия и Бориса Стругацких. Это, наверное, самое светлое произведение советских шестидесятых, бесконечно остроумное, с харизматичными героями и блестящими диалогами. А главное - пропитанное жаждой жизни, причем жизни деятельной, полной ежедневных открытий и того, что сегодня называют «внутренним ростом». Несмотря на подзаголовок, повесть не только и не столько об ученых, сколько о тех редких представителях человеческой породы, из которых работа не высасывает все силы, а, напротив, подпитывает энергией. Программисту Саше Привалову (да, в 1960-х в СССР уже были программисты) и его коллегам из Научно-исследовательского института чародейства и волшебства, с одной стороны, жгуче завидуешь: они нашли идеальную точку приложения для своих талантов, место, где фразу «понедельник начинается в субботу» произносят вполне естественно, без пафоса и надрыва, как нечто само собой разумеющееся. С другой стороны, им хочется подражать - насколько позволяют способности. Удивительное сочетание, действующее лучше самого ядерного энергетика. Если читали - перечитайте, оно того стоит. Если не читали - могу только позавидовать открытиям, которые вас ждут.