Хорошо забытое новое

В нашем городе прошел 24-й международный фестиваль искусств «От авангарда до наших дней. Продолжение 4». Художественный руководитель, директор и основатель фестиваля заслуженный деятель искусств России композитор Игорь РОГАЛЕВ ответил на вопросы журналиста Вячеслава КОЧНОВА.

Источник: muzkarta.info

– Игорь Ефимович, почему в названии фестиваля значится «Продолжение 4»?

– Это отражение этапов, которые мы прошли за последние четыре года. После 20-го фестиваля мы думали, что проект придется закрывать из-за безденежья. Но его удалось продолжить, и мы прошли огонь, воду, медные трубы и вот сейчас – возвращение. Четыре этапа «жизни после смерти»...

Все почти четверть века существования фестиваля нашей главной задачей было возвращение в Россию незаслуженно забытого, вычеркнутого из жизни. Например, в рамках нашего фестиваля состоялась премьера оперы Стравинского «Соловей» в Мариинском театре. Была впервые исполнена кантата Прокофьева «К 20-летию Октября». Три года назад мы поставили оперу «Плотина» Мосолова, в позапрошлом году – «Победу над Солнцем» Матюшина-Малевича.

Когда мы начинали фестиваль, в котором соединились изобразительное искусство, театр и музыка, у нас абсолютно не было денег, но был огромный интерес. Представьте себе ЦВЗ «Манеж» начала 1990-х: второй этаж был заполнен картинами из запасников Русского музея – Малевич, Филонов, Кандинский. Первый же этаж отдали так называемому социалистическому реализму. Сейчас представить себе такое невозможно: шел 1992 год и на открытие фестиваля приехала программа «Время»...

В первые наши годы, несмотря на ужасное безденежье, просветительский аспект фестиваля был очевиден и востребован. Далее начались вещи более сложные, противоречивые, парадоксальные, даже драматические. На самом деле потребность в просвещении убывает. Потому что важен не только энтузиазм просветителей, но и ответ тех, кого ты просвещаешь.

– По вашему мнению, публике все это стало менее интересно? Пресытились информацией?

– Здесь объяснений много. Я не отношусь к тем, кто, оценивая 1990-е годы, фиксируется на криминале. Та эпоха породила много дельных и ярких событий. Это было хоть и недолгое, но огромное по своему значению время, которое предоставило нам возможность заниматься тем, чем хотелось. По крайней мере многим из нас. И тем, что дала нам та эпоха, мы, к сожалению, не смогли воспользоваться.

Сейчас просветительский аспект существенно усложняется. Многие люди уже «наелись», а интерес к своей истории во многом ограничен. Тем не менее практически все концерты нашего фестиваля прошли при полных залах. На открытии в Большом зале Филармонии публика ознакомилась с музыкой четырех композиторов, из которых только один – Артур Лурье – немного знаком профессионалам. Остальные трое – Николай Обухов, Всеволод Задерацкий, Алексей Животов – были открытием и для специалистов. Тем не менее был полный зал и в нем было много молодежи.

Я так боялся, что к нам не придут. Три ночи подряд просыпался через каждый час, и мне снился пустой зал. Снилось, что придут люди, которые давали деньги, в том числе из комитета по культуре, и у них возникнут нехорошие вопросы... В последние два-три года мы выживали только благодаря комитету. Притом что программа у нас не такая уж демократичная. Это не массовая песня, не романс, не мюзикл.

– У вас ведь была еще премьера в Эрмитажном театре.

– Да, опера «Барышня-крестьянка» русского эмигранта Владимира Дукельского (в Америке – Вернон Дюк, 1903 – 1969), которую мы давали в день закрытия фестиваля. Абсолютно случайно в национальной библиотеке конгресса США нашли клавир оперы этого русского американца. И я, абсолютно не отдавая себе отчет (зал-то небольшой), рассказывал о ней с упоением, выступал зазывалой... В итоге в зале люди просто стояли. Дукельский писал на английском языке, но адресат, вне всяких сомнений, – Россия. Он сочинил пародию на представления американцев о русских людях, быте и прочем. Я сразу же вспомнил фильм с Гретой Гарбо, где блистательные русские офицеры играют в карты, ложкой едят икру, пьют водку и лезут под стол... Опера Дукельского – абсолютная пародия на этот взгляд.

– Следующий фестиваль будет юбилейным – 25-м. Чем вы планируете порадовать публику через год?

– Мы хотели бы подвести итоги. Представить дайджест того, что было, собрать по возможности музыкантов и художников, которые участвовали в предшествовавших фестивалях. А также вернуться к некоторым состоявшимся музыкальным событиям. Но будут и премьеры, конечно. Есть предварительные договоренности об участии с Андреем Диевым, который блестяще играет Мессиана и Скрябина, приглашен талантливейший скрипач, открытие последних лет, Айлен Притчин, который сыграет музыку редко звучащих у нас Ксенакиса и Штокхаузена. Мы хотим повторить фрагменты из «Победы над Солнцем» и «Барышни-крестьянки», если удастся включить эти произведения в репертуар каких-то музыкальных театров. Есть предварительное согласие Ирины Богачевой, чьим давним поклонником я являюсь. Она любезно согласилась спеть редко исполняемые песни Шостаковича на стихи Саши Черного.

Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в нашей группе ВКонтакте

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 062 (5435) от 09.04.2015.